Или?..

В следующую секунду на спину зверя взлетела легкая черная тень. Ааша не смогла оставаться в стороне.

Пасть волчицы сомкнулась на холке, вырвав у хищника громкий то ли рев, то ли вскрик. Ааша вцепилась насмерть, так, что отодрать ее можно было только с куском медведя. Медведь вскинулся и дал шанс подмятому псу. Вцепиться, сомкнуть зубы на горле и повиснуть насмерть.

Медведь заметался по рингу, волоча за собой противников, но… волки нархи-ро – не простые волки. Они крупнее, сильнее, мощнее…

Ааша вышла бы против медведя и один на один, а уж сейчас, когда у нее была помощь, волчица и не сомневалась в победе. Пусть медведь больше – она легче, увертливей, да и силы тот теряет быстро. Пес все-таки вцепился куда надо, выдавливая из противника жизнь и дыхание.

И выдавил, на последних остатках своей, задыхаясь под тяжеленной тушей, истекая кровью из-под вонзившихся в тело когтей, но упрямо не отпуская врага.

Ааша мгновенно почуяла смерть. Спрыгнула с холки медведя, ощерилась, замерла…

Зрители неистовствовали. Свистели, топали ногами, что-то кричали… Яна так вцепилась в оказавшегося рядом Гарта, что у нее побелели ногти.

На ринг выбежали подручные, ощетинились копьями, сетями и палками с крючьями – растаскивать бойцов. Яна тоже рванулась вперед.

Ааша стояла над двумя тушами. Зрелище для сильных духом. Волчица не рычала, не топорщила шерсть, не угрожала. Она молча скалила зубы, но так, что было ясно: кому-то живым не бывать. Кому? А кто подвернется.

– Ааша!

На голос хозяйки и голову не повернули. Кто-то схватил Яну за руку.

– Стой! Ты куда?!

– Это мой волк!

– Твоя тварь? Ну, попробуй…

Рука разжалась.

Яна не знала, что удостоилась чести беседовать с самим Кривым Ошо, владельцем ринга, не знала, что за ее спиной подручные удерживают Рошера и Гарта, рвущихся ей на помощь, не видела озверевших людей. Она просто шла к подруге, протягивая руку.

Ты же не кинешься на меня. Вспоминай. Я – твоя стая. Ты – часть меня. Мы связаны.

Ааша действительно не собиралась кидаться. Переступила с лапы на лапу, чуть перенесла центр тяжести. Люди замерли, гадая, не приведется ли им увидеть еще одно кровавое зрелище. Не удалось.

– Ты в порядке?

Ааша чуть опустила голову. В порядке, насколько это может быть. Так, потрепали немного, но ран нет. Шрамов не останется. Чуть помяли бока – и только.

А вот остальные двое…

Медведь лежал мертвой дохлой грудой. Из-под него едва виднелся серый бок большого пса.

– Пойдем отсюда?

Упрямый взгляд, опущенная морда.

– Нет?

Определенно нет.

– Тогда что?

Жест Ааши был более чем выразительным. Волчица сделала шаг назад, тронула лапой псиный бок – и взглянула на Яну.

– Забрать с собой? Ты уверена?

Короткий рык. Еще один взгляд.

Яна вздохнула:

– Ладно. Но тащить его придется на тебе. Где я тут найду телегу? Дотащишь?

Ааша распласталась по опилкам с видом «своя ноша не тянет». Яна фыркнула и развернулась к друзьям, чтобы увидеть поразительную картину.

Примерно пятьдесят человек следили за ее диалогом с волчицей. Ближе всех стоял один – с белой повязкой, прикрывающей левый глаз. Именно он и поинтересовался:

– Девушка, собачку не продадите ли?

Ааша прыгнула так, как волки вообще-то не могут. Если это не волки нархи-ро.

Из лежачего положения, мгновенно распрямляя сильное хищное тело, сбивая с ног наглеца и придавливая так быстро, что никто даже сообразить не успел, что произошло.

Зрители ахнули.

Яна подумала пару секунд, потом подошла к мужчине и присела рядом на корточки.

– Думаю, вы поняли, что ваше предложение неуместно?

Мужчина быстро-быстро заморгал оставшимся глазом. И закивал бы, да вот беда – волчья пасть не давала. Ааша весьма интимно дышала ему в шею, намекая на более близкое знакомство с сонной артерией.

– Но я тоже хочу спросить. Собачку не продадите ли?

* * *

– Твою мать! Твою Раш!

– Вашу хвостатую прародительницу! Чтоб вас паутиной накрыло!

Рошер и Гарт ругались на все голоса. Предложение Яны о продаже полудохлого пса по кличке Медведь было встречено почти с энтузиазмом. Оно и понятно – сдохнет ли, нет – неясно, но вряд ли сможет сражаться.

Правда, помогать ей Ошо тоже не собирался.

Телега?

Ага, как же! Сама тащи!

В итоге пса взвалили на спину Ааши, пачкая черный мех кровью из многочисленных ран. Яна кое-как порвала свой плащ на лоскуты, перевязав самые страшные укусы и прикидывая, чем лечить. Были полезные штучки, были, но ведь дома! То есть у Гарта, а туда еще добраться требовалось! Дура!

Не могла с собой что полезное захватить, гусеница безголовая!

Гарт и Рошер поддерживали пса с двух сторон, потому как вниз съезжали то лапы, то морда. Ну не тягловое это животное – волк. Ездовое – еще куда ни шло, а вот под груз совершенно не приспособлен. Не то строение спины.

Учитывая, что песик был как бы не по размеру самой волчицы… Ох, нелегкая это работа!

Впрочем, до дома они кое-как добрались.

Пса сгрузили прямо на паркет гостиной, и Яна принялась его оглядывать. Ааша молча начала зализывать одну из ран. Яна покосилась, но мешать и отталкивать не стала.

– Так, что у нас тут?

Ран было много, но в основном неглубоких. Там, где медведь вонзил когти. Задрал бы, да Ааша вовремя вцепилась. Большую опасность представляли несколько сломанных ребер. Чудом ни одно из них не зацепило легкие. Оставалось наложить повязки и ждать.

Внутренние кровотечения?

Вроде нет. А там – кто знает?

– Будем надеяться, ты соображала, что делаешь. – Яна посмотрела на Аашу. Ответный взгляд зеленых глаз был более чем выразительным. Да уж разберусь как-нибудь.

К утру пес больше походил на кокон, чем на нормальную собаку. Яна промыла раны, забинтовала все что могла, оставила разве что морду, и ту только чтобы пес мог пить. Гарт помогал ворочать тяжеленную тушу, но под утро окончательно утомился и придремал в кресле.

Когда вниз спустился невыспавшийся Рошер, Тайяна как раз пыталась напоить пациента.

– Не сдох еще блохастый?

– Р-ры, – вежливо отозвалась Ааша, что означало «осторожнее в выражениях».

– Жив, – отмахнулась Яна. – Если сейчас напоим – точно выживет.