Разумный вопрос.

– Тогда я буду тратить снаряды, убивая гориллоидов, которые, возможно, нас не потревожили бы. Лучше сосредоточиться на тех, кто сам придет к нам. Однако отныне я буду предупреждать вас заранее.

Старейшины кивнули. Они прекрасно понимали, что такое нехватка ресурсов.

Племя приступило к созданию лагеря. Арнольд организовал отряды охотников. А я отправился искать Архимеда, чтобы поговорить с ним про шесты для палаток.

* * *

– Работы много, а толку мало. – Архимед осмотрел свою первую палатку. На самом деле ее едва можно было назвать навесом.

– Твое одеяло слишком маленькое, им много не накроешь. Если взять одеяло побольше, палатка станет достаточно высокой, чтобы можно было входить и выходить, а боковины будут защищать тебя от дождя и ветра.

Архимед обошел вокруг палатки.

– Тяжело упаковать, тяжело нести. Тяжело устанавливать. Это больше подойдет для постоянного лагеря.

Увидев мое лицо, Марвин расхохотался.

– Вот тебе, о великий бог на небесах!

– Заткнись.

Я решил на время отложить проект «Палатка» и заговорил на другую тему – выпрямление копий. И Архимед, и Арнольд были ею увлечены: они понимали, какого эффекта можно добиться, просто выбрав более прямые древки. Мысль о том, что практически любое древко можно выпрямить, стала для них откровением.

Мы немного поговорили о том, как распарить кривую деревяшку и как создать приспособление, которое ее разогнет. Затем Арнольд с Архимедом отправились за материалами; на плече Арнольда небрежно лежал топор.

Я повернул беспилотник, чтобы оглядеть лагерь. Столько дел. Да, в моем распоряжении вечность, но у племени ее нет.

[Получено сообщение от Майло.]

Я разозлился из-за того, что меня прервали. Мне уже удалось построить одну из ферм-«пончиков» Гомера, и теперь я изучал прогнозы роста посаженных мною мхов, лишайников и трав. Нужно создать большой запас, прежде чем высаживать их на поверхности Рагнарека.

– Он ведь отправился в систему… 82 Эридана?

[Верно.]

– Значит…

[В сообщении содержится описание планеты, которая обладает очень большим потенциалом. К сообщению также приложена запись уничтожения корабля «Парадиз».]

– Что?

Я сохранил свою работу, очистил стол и вытянул сообщение из списка «Входящие». Я слышал энтузиазм в голосе Майло, когда он описывал результаты первого осмотра планеты, и страх – когда он передавал информацию о приближающихся ракетах. К сообщению была прикреплена резервная копия, но у меня возникло дурное предчувствие…

– Гуппи, есть ли шансы с этой копией?

[Ответ отрицательный. Передача копии была прервана до ее завершения.]

– Проклятье.

В библиотеке было много информации об этом. Если я попытаюсь что-то сляпать – в общем, принудительно восстановить его – велика вероятность, что в результате получится безумный или нежизнеспособный вариант. Как ни было печально терять одного из нас, мне совсем не хотелось увидеть себя в таком состоянии.

– Так, Гуппи. Заархивируй копию, пометь ее «На долгую память». Сейчас у нас строятся четыре Боба третьей версии? – Увидев, как Гуппи кивает, я продолжил: – Как можно быстрее начни еще четверых. Снабди их всех дополнительными снарядами. Мы отомстим за Майло.

[Слушаюсь.]

Этот Медейруш – как заноза в боку. Сначала Эпсилон Эридана, затем альфа Центавра, а теперь еще и это. Пора выбросить мусор.

– Привет! – сказал я, заходя в виртуальную реальность Гомера и открывая присланный им список. – Ты в самом деле хочешь сделать ранчо в виде пончика?

– Почему бы и нет? С «Фермой-1» мы перемудрили – даже стыдно вспомнить, если честно. Но в ходе работы над ней мы много узнали и, думаю, сможем добиться половины g на периметре так, чтобы это не привело к катастрофе. Кроме того, теперь мы умеем управлять атмосферой… – Он многозначительно посмотрел на меня.

На самом деле, первые два месяца на «Ферме-1» стали настоящим кошмаром: каждый параметр системы входил в петлю обратной связи. В конце концов мы задействовали четыре ИМИ на полный рабочий день, пока не выяснили, как смягчить резонанс.

– Ну ладно, генерал Буллмуз. Не забывай про нас, маленьких людей, ладно?

Гомер рассмеялся, а я создал себе кружку кофе. Ситуация налаживалась.

«Пончики», как мы их прозвали, выглядели как широкие велосипедные шины. От их центра к периферии тянулись кабели из углеволокна, обеспечивая основную опору конструкции. В трех более толстых «спицах» находились лифты, которые позволяли перемещаться между центром и периферией. Сам «пончик» был установлен перпендикулярно Солнцу, и зеркала между краями и центром отражали солнечный свет внутрь через прозрачную крышу. Все было устроено как можно проще, чтобы свести к минимуму время строительства и количество материалов.

Мы молчали. Я выпил свой кофе в полной тишине.

– Гомер, особенно мне нравится тот факт, что до этих штук не доберутся террористы из ДУЛА. Идеальная защита от диверсий.

– До тех пор, пока у них не появятся ракеты «земля-космос», – заметил Гомер.

Кажется, он шутил. На Земле продолжались нападения на склады с продовольствием, и мы постоянно меняли графики доставки, чтобы компенсировать ущерб. Оставалось надеяться, что новая ферма снизит нагрузку на остальные объекты.

«Ферма-1» регулярно снабжала нас сырой пуэрарией, которую мы распределяли в зависимости от числа людей и их потребностей. Джулия заверила меня, что никакие творческие эксперименты со специями не позволили сделать из пуэрарии что-то, кроме… ну, в общем, пуэрарии. Кроме того, на пищеварительную систему она действовала почти так же, как и фасоль. Хм. Повезло нам, репликантам. Гомер сочинил бесконечное число куплетов на мелодию песни «Фасоль, фасоль», и часть из них стала хитом на Земле.

Вторая ферма должна была вступить в строй через неделю, и мои расчеты показывали, что она выведет производство пищи в устойчивый плюс на следующие три года. Но если за это время урожаи на Земле упадут, у нас снова возникнут серьезные проблемы с продовольствием.

На третьей станции, которая все еще была построена лишь наполовину, я собирался выращивать несколько культур – чтобы сделать рацион и здоровым и разнообразным. На четвертой Гомер хотел создать ферму для коров, свиней и кур – и овец, если новозеландцы их еще не съедят. В хранилище на Шпицбергене был их генетический материал, но нам придется делать искусственные матки.

Гомер превратился в промышленного магната. Он по праву гордился тем, что его идея сработала, и с головой ушел в этот проект, который стал для него любимым.