На вопрос, как немецким танкам все же удавалось преодолевать противотанковую оборону русских, ответить трудно; это в значительной мере зависело от обстановки и от сил, которые можно было задействовать в операции. Тщательная подготовка и тесное взаимодействие между наземными силами и авиацией были, разумеется, основными составляющими достигнутого успеха. В ходе операции «Цитадель» немецкие танковые войска действовали «клином» (Panzerkeil), боевым порядком, который всегда был весьма эффективен. При этом острие клина образовывали самые тяжелые танки, и «тигры» продемонстрировали, что они могут успешно противостоять глубокой противотанковой обороне русских. Пушка «тигра» калибра 88 мм превосходила все, чем тогда располагали русские, но, как я уже упоминал, «пантеры» были несовершенны и малоэффективны. Наш «Т-IV» был недостаточно хорош для осуществления прорыва глубокой противотанковой обороны, и захват русских позиций во многом следует отнести за счет хорошего взаимодействия между всеми видами тяжелого оружия.

«Цитадель» и другие операции показали, что огонь противотанковой обороны может быть подавлен сосредоточенным и хорошо управляемым огнем наступающих танков. Воплощение этого на практике потребовало изменения боевых порядков и тактических методов применения танков. Танковый клин был заменен на Panzerglocke («танковый колокол»). Такой «танковый колокол», со сверхтяжелыми танками в центре, легкими танками позади них и наступавшими за этими машинами широкой дугой средними танками стал лучшим боевым порядком для борьбы с широким фронтом противотанкового огня противника. Командир такого формирования, вместе с наблюдателями от всех видов тяжелого оружия, двигался в «колоколе» сразу же за головными средними танками. Он должен был поддерживать постоянную радиосвязь с командованием авиационных сил, поддерживающих наземные войска. Саперы в бронетранспортерах двигались сразу же за головными танками «колокола» в полной готовности расчистить проходы в минных полях. Наступление в таком боевом порядке обычно бывало успешным, если удавалось наладить и поддерживать тесное взаимодействие всех родов войск.

При ночных попытках прорыва противотанковой обороны противника применялся другой метод. В этом случае местность выбиралась танкодоступная, наступление планировалось при благоприятной погоде, предпочтительными были лунные ночи. Днем офицеры должны были произвести рекогносцировку местности. Поскольку мы не располагали компасами, пригодными для танков, то хорошо различимые в темноте шоссейные или проселочные дороги использовались в качестве ориентиров. Даже в ходе ночных атак «колокол» доказал свою эффективность. При наступлении ночью дистанции между танками обычно сокращались. Темнота в значительной мере препятствовала прицельной стрельбе противотанковых орудий, и хорошо подготовленная ночная атака, как правило, проходила без существенных потерь. Однако для таких атак были совершенно необходимы хорошо подготовленные офицеры и опытные водители танков.

Успех танковых атак против противотанковой обороны, как представляется, зависит от следующих факторов[191]:

1) необходимо использовать любую возможность для ведения воздушной и наземной разведки;

2) для наступления должны максимально использоваться сверхтяжелые танки, которые надо ставить на направление главного удара;

3) сосредоточение орудийного огня танков необходимо осуществлять быстро и эффективно; танки должны постоянно двигаться, останавливаясь только для ведения огня;

4) наблюдатели от всех поддерживающих наступление частей должны двигаться вместе с танками; основное значение приобретает наличие устойчивой радиосвязи между танками и авиацией;

5) саперы на бронетранспортерах должны следовать за танками;

6) легкие танки должны находиться наготове, чтобы развить успех;

7) обеспечение танков горючим и боеприпасами в ходе сражения должно осуществляться при помощи бронированных машин снабжения; для выполнения этой сложной задачи необходимо располагать опытными специалистами;

8) танки должны быть снабжены средствами постановки дымпуска для ослепления противотанковых средств противника, а командиры частей – дымовыми ракетами различных цветов для целеуказания;

9) для проведения ночных атак танки должны быть снабжены радиосредствами.

Боевой опыт показывает, что русский солдат обладает почти невероятной способностью выдерживать самые мощные артобстрелы и авиационные бомбардировки; вместе с тем русское командование не обращает никакого внимания на огромные потери от снарядов и бомб и продолжает действовать по ранее принятым планам. Отсутствие какой-либо реакции русских даже на самые сильные обстрелы было еще раз подтверждено, хотя и не нашло объяснения, в ходе операции «Цитадель». Возможно, подобное отношение объясняется следующими факторами.

Стоицизм большей части русских солдат и замедленная реакция делает их почти нечувствительными к потерям. Русский солдат ценит собственную жизнь не больше, чем жизнь своих товарищей. Ему ничего не стоит шагнуть на стену мертвых тел, еще недавно бывших телами его друзей по оружию, точно так же не моргнув глазом он невозмутимо идет в атаку или удерживает позицию, которую ему велели защищать. Жизнь не представляет для него высшей ценности. Он легко переносит даже самые невероятные трудности, порой просто не замечая их; на него, похоже, не действуют ни разрывы бомб, ни грохот снарядов.

Естественно, есть среди русских солдат и люди более деликатного физического и психического склада, но и они приучены исполнять приказы с точностью до последней буквы и без колебания. В русской армии господствует железная дисциплина; наказания, осуществляемые офицерами и политическими комиссарами, крайне суровы, а беспрекословное исполнение приказов является основой советской военной системы.

Основываясь на собственном опыте, могу сказать, что преданность коммунистическому режиму явно не проявлялась в ходе последней войны. Можно, однако, ожидать, что и в будущем русский солдат будет выполнять самые жестокие и бессмысленные приказы, движимый идеализмом и преданностью «идее».

Нечувствительность русских к артогню отнюдь не новость; это качество проявилось еще в ходе Первой мировой войны, а Коленкур отмечает его в своем описании Бородинского сражения 1812 года[192]. Он пишет, что русские «стойко держатся под убийственным огнем артиллерии» и что «противник, уничтожаемый артиллерийским огнем и теснимый со всех сторон, смыкал свои ряды и стойко удерживал позиции, несмотря на опустошение, производимое в его рядах нашими орудиями». Коленкур цитирует Наполеона, сказавшего, что «ему совершенно непонятно, почему на захваченных редутах и позициях, которые русские столь отважно и упорно защищали, взято так мало пленных», и приводит слова императора об этих «русских, которые не сдаются в плен живыми. И мы ничего не можем с этим поделать».