плащ Карло висел неподвижно. Дематериализация и последующее появление в новом месте никак на него не повлияли. Карло в замешательстве уставился на желтоватое лицо перед собой и вздрогнул, когда из этого лица донесся пронзительный крик.

С растущим недоумением и ужасом Карло смотрел, как желтоватое лицо сморщилось, а потом старик упал на грязный пол платформы. Он схватился за грудь, скрючился от судороги, стал ловить ртом воздух. Его ноги задергались в конвульсиях, рот продолжал широко открываться. Старик так и умер с открытым ртом, глядя в потолок.

Карло с минуту равнодушно смотрел на тело; смерть… что могла значить одна смерть… когда во время Войны каждый день погибало десять тысяч… намного более ужасной смертью… нет, для него это ничего не значило.

Неожиданно его внимание отвлек вопль приближающегося поезда, и этот вопль заполнил собой все пространство вокруг. Посреди черного туннеля, в который превратился его охваченный Войной мир, раздавался хриплый рев невидимого монстра, несущегося на него из тьмы.

Боец в душе Карло заставил себя присесть на корточки и пригнуться. Он принял устойчивое положение, поднял свою винтовку и нацелил ее в сторону приближающегося звука.

Из толпы на платформе сквозь громовой вопль поезда прозвучал голос: «Он! Это был он! Он застрелил старика… он псих!»

Головы повернулись, глаза удивленно уставились. Маленький человек в грязном жилете с лысым черепом, в котором отражались верхние лампы, дрожащим пальцев указывал на Карло.

Толпа словно разделилась на два потока. Один – отпрянул назад, другой – устремился к нему. Затем из-за поворота вылетел поезд и промчался мимо; оглушительный грохот пронзил все клетки тела солдата. Карло широко открыл рот в беззвучном крике и, скорее повинуясь инстинкту, чем осознанному намерению, выстрелил из своего брандельмейера.

Холодный голубой луч из трех нитей с шипением вырвался из маленького дула винтовки, заскользил по туннелю и всей мощью обрушился на поезд.

Первый вагон быстро расплавился, поезд остановился.

Металл расплавился как кусок пластика на газовой конфорке. Но если пластик превращается в бесформенный рыхлый комок, то металл стал ярким и вязким и напоминал своим блеском оксидированное серебро.

Карло пожалел о том, что выстрелил, как только почувствовал отдачу своего брандельмейера. Он оказался совсем не там, где должен был находиться, а вот где он на самом деле – это была еще одна, гораздо более серьезная проблема, и он понимал, что ему грозит опасность. Каждый шаг должен быть тщательно продуман… а он уже, возможно, совершил непоправимую оплошность. Но этот шум…

Ему приходилось выносить грохот сражения, но эхо от ревущего поезда, разносящееся по замкнутому пространству, стало для него неописуемым кошмаром.

Карло молча смотрел на дело своих рук, а толпа за его спиной пришла в движение, люди с тревогой устремились к нему.

Грузные работники метрополитена в темно-серых костюмах – у каждого было по небольшому дипломату, которые они бросили, когда устремились к нему, и выглядели они так, словно все трое были сделаны под копирку – набросились на Карло. Один схватил его за локти, другой – за талию, третий – за шею.

Солдат проревел что-то нечленораздельное и вырвался из их хватки. Один проехался по платформе на пятой точке и врезался лицом и пузом в покрытую плиткой стену. Второй развернулся, взмахнул руками и полетел в толпу. Третий обхватил шею Карла и попытался повиснуть на нем. Солдат поднял его, перекинул через голову, освободившись от его слабой хватки, и швырнул о столб. Сотрудник метро ударился о столб, соскользнул вниз и замер на полу, странно выгнув спину.

Толпа начала кричать и снова отпрянула. Ужас опять охватил людей. Несколько женщин в первом ряду неожиданно заметили, что у одного из сотрудников метрополитена лицо разбито в кровь и он лежит на грязной платформе на боку. Крики не утихали, славно это было эхо рева подстреленного экспресса.

А затем толпа, словно став единым целым, начала теснить солдата. На мгновение Карло забыл, что брандельмейер все еще у него в руках. Он угрожающе поднял винтовку, и единое целое толпы отхлынуло назад.

Кошмар! Все это казалось Карло каким-то бессмысленным, бесформенным кошмаром. Он был уже не на войне, где не видел ничего, кроме бесконечных залпов. Здесь была совершенно иная ситуация, и он ощущал себя совершенно потерянным, сбитым с толку. Что происходило?

Карло подошел к стене, кожа на спине пощипывала от пота, который выступил от ужаса. Он предполагал погибнуть на Войне, но с ним не произошло ничего подобного: простого, ясного и ожидаемого. Вместо этого он оказался здесь, а не там – где бы ни было это «здесь» и куда бы ни подевалось то «там» – и эти люди были безоружными, очевидно, гражданскими. Это не остановило бы его, если бы пришлось их убивать… но что случилось? И где теперь поле боя?

Он продолжал двигаться вдоль стены, обошел столб и замер. Карло знал, что позади него находились люди. Так же, как и впереди, их лица казались ему белыми буграми, и постепенно до него начало доходить, что выбраться отсюда не получится. В голове была такая каша, что он оказался на грани истерики – обычный солдат с поля боя – его разум отказывался верить в возможность перенестись каким-то образом с Войны в эту новую, еще более пугающую обстановку. Он сосредоточился на единственной задаче, как и полагалось хорошему солдату – бежать отсюда!

Он продолжал скользить вдоль стены, толпа шла следом, расступалась, пропуская его, а затем снова смыкала ряды. Один раз он развернулся отгоняя их подальше черным дулом своего брандельмейера. И снова он не решился, хотя и не понимал почему, выстрелить в них.

Карло чувствовал, что они были врагами. Но у них по-прежнему не было никакого оружия. Как ни странно, но раньше его это не останавливало. Он вспомнил деревню на территории Тетра-Омска, где-то за Волгой. Они тоже были безоружны, но тогда на площади, заполненной гражданскими, он не колебался. Что же удерживало его сейчас?

Брандельмейер продолжал молчать.

Карло заметил какое-то волнение среди людей, это было что-то новое, непохожее на привычный шум толпу. И заметил какое-то движение. Там что-то происходило. Он покрепче прижался к стене, когда сквозь толпу продрался мужчина в синем костюме с медными пуговицами.

Мужчина бросил на него взгляд, потом уставился на немигающий черный глаз дула брандельмейера и вскинул вверх руки, приказывая толпе расступиться. Он начал кричать во всю глотку так, что вены вздулись у него на висках:

– Убирайтесь отсюда! Парень свихнулся! Он сейчас кого-нибудь пристрелит! Бегите, живо!

Толпу больше не нужно было уговаривать. Она раскололась посередине и устремилась к лестницам.

Карло развернулся, пытаясь найти