Руди покачал головой:

— Не хочу беспокоить вас с Афией.

— Слишком поздно спохватился. Пойдем, Гэллоу. Я до смерти продрог.

С тяжелым сердцем Руди вылез из лимузина и последовал за другом в уютный викторианский особняк, который Джейк с Афией обустраивали с таким тщанием. В дом, где царит любовь, где их ждет светлое и счастливое будущее. Руди стало тошно.

Как только они с Джейком миновали прихожую, на нижней лестничной площадке возникла Афия. Она была такая взъерошенная и чертовски милая в своей сатиновой пижамке с леопардовым узором. Она с криком соскочила с последней ступеньки и бросилась Руди на грудь.

— Слава Богу, с тобой все в порядке!

Ох, как он далек от этого! Руди обнял свою лучшую подругу, и слезы, которые он сдерживал весь день, хлынули в три ручья. Джейк отвел глаза в сторону, но не ушел.

Афия, обнимая его сотрясающиеся от рыданий плечи, любовно гладила Руди по голове.

— Ш-ш-ш, — нежно успокаивала она. — Как бы там ни было, но все не так плохо.

— Этого нельзя простить. — Слова признания царапали горло и рвали сердце на части. — Я предал Жан-Пьера.

Мерфи шарил в темноте, пытаясь нащупать мобильник. Он бросил взгляд на освещенный циферблат часов: 3.00. Три ночи, чтоб их черти взяли! Он нажал на кнопку телефона с уверенностью, что ничего хорошего не услышит.

— Да?

— Ты один?

— Нет.

— Тогда сделай так, чтоб был один. А пока слушай меня. Прижав к уху телефон, Мерфи попытался высвободиться из-под рук и ног Лулу, не желая тревожить ее, а Боги тем временем рассказывал о своей стычке с Софи. Лулу потянулась к Мерфи.

— Не уходи, — жалобно захныкала она в тот момент, когда Боги говорил что-то о том, как поместил Софи в надежное место под охраной.

Мерфи повернул голову.

— Подожди-ка, брат, — прервал он Боги и, сжав маленькую ручку Лулу, поцеловал ее ладонь. — Я только пойду попью водички.

Лулу что-то невнятно пробормотала в ответ, и он понял, что она не просыпалась. Хотелось думать, что ей снится их последняя «секс-капада», изобретательный секс в горячем душе в позах, которые дали бы фору самой «Камасутре». Но вдруг ей снятся русалки и акулы? Поли? И она, проснувшись в одиночестве, ударится в панику? Мерфи на миг заколебался — опять эти проклятые «вдруг»! — но потом все же тихонько выскользнул из спальни, попросив Боги продолжать. Ему хотелось, чтобы дело поскорее закончилось. Хотелось, чтобы угроза Лулу миновала.

— Я, конечно, восхищаюсь Софией, которая так ловко, не растерявшись, разузнала то, что нам нужно, но черт возьми, Мерфи, она ведь чуть не влезла в переделку!

— Значит, ты сделал то, что обязан был сделать ради ее безопасности. Я бы тоже так поступил.

— А ты стал бы спать с Джульеттой?

В этом, случайно сорвавшемся с языка вопросе сквозила тоска. Мерфи догадывался, что Боги уже клянет себя за несдержанность. Душевные переживания, слышавшиеся в его голосе, заставили Мерфи забеспокоиться. Он никогда раньше не замечал, чтобы Боги сомневался в правильности своих действий.

— Не знаю, — со всей правдивостью признался Мерфи. — Я ведь не на твоем месте. — Неужели он на самом деле позвонил лишь из-за этого? Чтобы обсудить нравственную сторону дела? Только то, что он вообще поднял эту тему, свидетельствовало о том, что он здорово себя этим измучил. — Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

Мерфи в голову внезапно пришла мысль.

— Разве твой мобильник не прослушивается?

— Привет ребятам.

Ребятам из ФБР. Он, конечно, имел в виду агентов, сидящих в фургоне для скрытого наблюдения, о которых он упоминал. Им он перепоручил Софи. Боги сейчас было явно все равно, узнает ли о Лулу их ответственный оперативный сотрудник: до захвата оставались считанные часы.

— Хоть я и не осуждаю тебя за то, что ты все взял под свой контроль, но Софи, очнувшись, обозлится до чертиков и будет рвать и метать.

— Лучше злая, чем мертвая. Слушай, мы уже приняли окончательное решение, — сказал Боги, снова переключаясь на деловой лад. — Если Гэллоу не объявится, Ривелли скорее всего сам сядет за руль. Нам главное, чтобы курьеры с наркотой добрались из пункта А в пункт Б. Я звоню тебе, чтобы Лулу не волновалась, если ей не удастся связаться с сестрой.

— Спасибо. — Мерфи достал из холодильника бутылку воды. — Я хотел бы быть с вами, Боги.

— Меня это не удивляет.

— Хочу собственными глазами видеть, как возьмут этих мерзавцев. — А еще ему хотелось видеть возвращение брата. Не то чтобы Мерфи не доверял ФБР. Его тревожило душевное состояние Боги. Он боялся, что это сможет каким-то образом помешать брату быть на высоте во время операции и даже поставить его под удар.

— А Лулу? Я знаю: твой дом — твоя крепость, но этот тип Марлин по-прежнему отирается где-то поблизости. Кто знает, на что он способен.

— Я попрошу помощи у Джейка.

— Мне придется получить для тебя разрешение на участие в деле.

— Так сделай это.

— Я с тобой свяжусь, — сказал Боги и дал отбой. Мерфи одним махом опустошил бутылку на четверть. Его тело пульсировало в предвкушении действий. В том, чтобы расстроить планы противника, такой кайф, в котором он не мог себе отказать. После увольнения из морской пехоты именно это в значительной степени подвигло его на то, чтобы стать специалистом по обеспечению безопасности. Лулу была права. Они по-разному смотрели на жизнь. Непримиримых дискуссий им не избежать. Но; ополоумев от любви к ней, он даже о них мечтал.

Зазвонил телефон. Хорошо бы это был Боги с сообщением о том, что ему дают добро на участие, иначе им не избежать словесной схватки.

— Да?

— Товар прибывает завтра, — оповестил Джейк Мерфи, который несказанно удивился этому полуночному звонку. — Аэропорт Филадельфия. 17.00.

— Знаю.

— Откуда?

— От Боги, а он — от Софи. В общем, длинная история. А ты?

— От Руди, а он — из пятнадцати голосовых сообщений. В общем, сложная история. — Он выдохнул. — Тут все вперемежку — и жизненный кризис, и недостаток здравого смысла.

Мерфи посочувствовал. У него самого в жизни не раз бывало такое: и кризисы, и неприятности.

— От ошибок никто не застрахован.

— Именно это я ему и сказал, но он не пожелал меня слушать. О-хо-хо! Правда, дело у них до постели все-таки не дошло.

— Слишком много для меня информации, — остановил его Мерфи, которому не терпелось вернуться в постель к предмету своей страсти.

— Он весь испереживался из-за этого, — тем не менее продолжил Джейк, и было ясно: он и сам разволновался не меньше. — Афия пытается его уговорить не сознаваться во всем Жан-Пьеру. Зачем, спрашивается, обижать Джей-Пи из-за ерунды, минутной слабости? Ведь ничего серьезного не произошло.