– Значит, – проговорила она, барабаня пальцем по покрывалу, – тебя никогда не водили к другим женщинам?

«Нет, – написал он. – Мне была очинь интересна ты обнаженная».

Она снова вспыхнула, хотя ее волосы, очевидно, решили остаться просто рыжими.

– Мы сейчас не об этом, – сказала она. – Я хочу знать о других женщинах. Не было никаких госпожей? Никаких сожительниц?

«Нет».

– Они всерьез опасаются, что у тебя появится ребенок.

«Зачем ты так гаваришь? – написал он. – Тебя же прислали».

– Через пятьдесят лет царствования, – кивнула Сири. – И только под строжайшим присмотром, из подобающего рода, чтобы родилось дитя нужной крови. Синепалый считает, что этот ребенок может быть опасен для нас.

«Я не понимаю пачиму. Этого все хотят. Должен явиться наследник».

– Зачем? – осведомилась Сири. – Ты все еще выглядишь едва ли на двадцать лет. Биохрома замедляет твое старение.

«Королевства без наследника в опасности. Если меня убьют, править будет некому».

– А что, все эти пятьдесят лет такой опасности не было?

Он выдержал паузу, наморщил лоб и неторопливо протер доску.

– Наверное, считают, что опасность возникла сейчас, – медленно проговорила Сири. – Но не из-за болезни – даже я знаю, что возвращенные не болеют. Они вообще хоть стареют?

«Не думаю», – написал Сьюзброн.

– Как умер прошлый Бог-король?

«Всего было четверо. Я точна не знаю, как умерли».

– Только четыре короля за семьсот лет, и все скончались при таинственных обстоятельствах…

«Мой отец умер раньше, чем я сильно вырос, штобы его запомнить, – написал Сьюзброн. – Мне сказали, он отдал жызнь за королевство – испустил свой биохромотиский дох как возвращенный бог, штобы изгнать страшный мор. Другой возвращенный исцелит только одново человека, но Бог-король способен вылечить многих. Так мне говорили».

– Тогда об этом должна существовать запись, – сказала Сири. – Где-то в книгах, которые так стойко охраняют жрецы.

«Жаль, тебе не дадут прачесть», – написал он.

Она безразлично отмахнулась.

– Шансы на то, что получится, были невелики. Мне придется как-то иначе подобраться к этим летописям.

«Ребенок – опасность, – подумала она. – Именно об этом предупредил Синепалый. Значит, что бы ни грозило моей жизни, оно случится только после рождения наследника. Синепалый помянул и угрозу для Бога-короля. После этого уже кажется, что опасность исходит от самого духовенства. Почему оно готово причинить вред собственному богу?»

Сири посмотрела на Сьюзброна, который внимательно листал свою книгу сказок. Она улыбнулась сосредоточенному взгляду, с которым он разбирал текст.

«Что ж, – подумала она, – с учетом того, что он знает о близости, нам в обозримом будущем вряд ли стоит сильно беспокоиться о ребенке».

Тревожило, конечно, и то, что отсутствие потомства окажется таким же опасным, как и его наличие.

Вивенна шла среди т’телирцев, и ей казалось, что все ее узнают.

Она подавила страхи. На самом деле чистое чудо, что Тейм, прибывший из ее родного города, ухитрился ее высмотреть. У окружающих не было ни малейшей возможности связать Вивенну со слухами, которые до них, возможно, доходили. Да и ее сегодняшняя одежда не способствовала узнаванию.

Кричащие наслоения красного и желтого расцветили ее платье. Парлин и Тонк Фах сумели найти всего один наряд, который удовлетворял ее строгим и скромным запросам. Платье, похожее на трубку, было покроя заграничного, из Тедрадела, что за Внутренним морем. Оно доходило почти до щиколоток и, хотя обтягивало и выделяло бюст, прикрывало ее чуть ли не до шеи, да и рукава были приличествующей длины.

Непокорная местной моде, она подловила себя на том, что посматривает на других женщин в просторных, коротких юбках и топах без рукавов. Так обнажаться – чистый скандал, но солнце палило, проклятый прибрежный воздух был влажен, и она понимала желание оголяться.

Проведя в городе месяц, Вивенна начала разбираться и в уличном движении. Она все еще не горела желанием выходить на люди, но Дент был настойчив и убедителен.

«Знаете, что самое худшее может произойти с телохранителем? – спросил он. – Гибель подопечного, когда тебя даже рядом нет. У нас небольшая бригада, принцесса. Мы либо разделимся и оставим вас с кем-то одним, либо вы отправитесь с нами. Лично я предпочел бы второе, чтобы не выпускать вас из виду».

И она пошла. Одетая в новое платье; с желтыми – но не по-идрийски – волосами, свободно распущенными сзади. Она обошла парковую площадь, как бы прогуливаясь и стараясь не выглядеть растревоженной. Т’телирцы любили сады и парки – их, самые разные, разбивали по всему городу. Судя по увиденному Вивенной, большая часть города и была садом. На каждой улице росли пальмы и папоротники, повсюду круглый год цвели экзотические цветы.

На площади пересекались четыре улицы, и четыре участка возделанной почвы создавали подобие шахматной доски. На каждом произрастала дюжина разных пальм. Здания вокруг парков были богаче тех, что высились вдоль дороги к рынку. И несмотря на обилие пешеходов, народ лепился к плиточным тротуарам, так как хватало и карет. Это был богатый торговый район. Никаких палаток. Меньше актеров. Высшего качества товары и более дорогие магазины.

Вивенна прохаживалась по периметру северо-западного участка парка. Справа росли трава и папоротники. Через улицу слева стояли популярные, богатые и, разумеется, разноцветные магазины. Между двумя такими блаженно пристроились Тонк Фах и Парлин. Парлин держал на плече мартышку, которую прихватил в придачу к ярко-красному жилету и зеленой шляпе. Вивенна невольно подумала, что в Т’Телире лесник выглядит даже более неуместно, чем она, но на Парлина не обращали никакого внимания.

Вивенна продолжала идти. Брюлики шла за нею в толпе. Молодец! Вивенна замечала ее только изредка, мельком, и лишь потому, что ей подсказали, куда смотреть. Дента она не увидела ни разу. Он скользил где-то рядом, слишком скрытный для ее взора. Дойдя до конца улицы и повернув назад, она заметила Клода. Безжизненный стоял столбом, словно одна из статуй Д’Денира, украшавших сады, и бесстрастно наблюдал за проходившими толпами. Большинство людей его игнорировало.

Дент был прав. Безжизненные не кишели кишмя, но и не выглядели диковиной. И ни один не был таким рослым и мускулистым, как Клод, – безжизненные являлись во всем людском многообразии. Их привлекали к охране магазинов. Брали в разносчики. Дворники. И все они окружали Вивенну.

Не сбавляя шаг, она мельком засекла в толпе Брюлики. «Как ей дается такая непринужденность?» – подивилась Вивенна. Все наемники были невозмутимы, словно на пикнике.