– А что в тайнике? – У Кати засверкали глаза.

– А, черт с тобой… Иначе ведь ты не пошевелишься! – с досадой бросила Александра. – Алмазы.

– Шутишь?!

– Увы, нет. Я помню описание наизусть. Восемь розовато-лиловых алмазов, от шестидесяти до семидесяти карат, огранки «роза», привезенных из Индии в 1635 году предположительно самим Жаном-Батистом Тавернье, знаменитым путешественником и авантюристом.

Глаза подруги заблестели так же ярко, как драгоценные камни, только голубые. Она поверила сразу, Александра видела это по ее фанатично остановившемуся взгляду.

– И ты молчала… – выдавила Катя после долгой паузы. – Молчала столько времени?! Да понимаешь ли ты, что я никогда бы не позволила оформить эту покупку на Костино имя!

Последняя фраза сорвалась с ее губ уже со стоном. Катя страдала физически, она стиснула руки так, что пальцы угрожающе хрустнули:

– Да если бы ты не водила меня за нос, я бы давно все узнала! Боже мой, я же сама отказалась впустить ящик в свою квартиру! Боже мой! Что же теперь делать?! Костя уехал в таком состоянии… Он ничего мне теперь не скажет! Я так оскорбила его напоследок!

– Он, я думаю, привык, – иронично заметила Александра, с любопытством наблюдавшая за терзаниями корыстолюбивой подруги.

– Нет, такого он от меня еще не слышал. – Катя вцепилась скрюченными пальцами в волосы. – Я сказала ему, что мне опостылело терпеть его жалкие попытки казаться сексуальным…

– Да, это ты зря! – согласилась художница. Теперь она еле сдерживала смех.

– Если бы ты мне сказала раньше! Да я бы его вывернула наизнанку! А теперь все, все, он разыгрывает роль безутешного вдовца, и меня на дух не переносит!

– Попробуй позвонить, – предложила Александра.

– Я уже два раза пробовала, – призналась Катя. – Он не отвечает. Телефон включен, но он пропускает мои вызовы. Говорю тебе, это катастрофа!

Она раскраснелась и судорожно хватала искривленными губами воздух.

– Семьдесят карат… – бормотала женщина в каком-то исступлении, будто воочию созерцая эти камни. – Очень крупные алмазы! Сколько? Восемь? Да им место в музее. И еще такие старинные! Что ты там говорила о шумихе в прессе? Забудь, не смей даже заикаться об этих камнях!

– Только что ты требовала, чтобы я говорила, теперь затыкаешь мне рот!

– А ты понимаешь, какую глупость сотворила, что играла со мной в прятки?

– Теперь начинаю понимать. – Художница откинулась на спинку дивана, прикрыв уставшие глаза. Под веками заплясал рой светящихся огней – спутников бессонницы, терзавшей ее уже много ночей подряд. – Да не дергайся ты и особенно ни на что не надейся. Если ты не расколешь Костю в ближайшие сутки, его убьют, перед этим вытряхнув из него всю правду. Есть и другой вариант – он уцелеет, потому что убийцу арестуют. А мои конкуренты, попав под удар, нового не станут нанимать. Но если Костя не простит тебя, к панно все равно не подступиться.

– Главное – никому не проговорись! – Катя бормотала себе под нос как одержимая, сжимая и разжимая кулаки. – Покупка оформлена на него, значит, и камни тоже принадлежат ему. Знаю я эти истории с кладами. И государство, наверное, тоже что-то себе потребует. Только наши или бельгийцы? Как ты считаешь?

– А я ни с кем из них делиться не собиралась, – не открывая глаз, бросила Александра.

– Правильно, – подхватила подруга, – и не надо! Мы сами все потихонечку раскопаем. Я узнаю адрес, ты достанешь камни. Поделим все пополам, идет?

– Если только нас до этого не поделят на значительно меньшие части, – усмехнулась художница. – Какая же ты смелая! Я пытаюсь вывести тебя из-под удара, а ты сама лезешь в пекло!

– Завтра похороны, – Катя будто не слышала. – Поеду туда, обязательно, я знаю, на каком кладбище ее хоронят. Наверное, получится небольшой скандальчик… Но Костя оценит, что я приехала. Завтра он будет замученный, размякший – я без труда его переломлю. Я же знаю, он не может без меня обходиться, пусть не пробует играть в гордость. Все ерунда, сам приползет на коленях, только нужно сделать первый шаг! Завтра к вечеру я все буду знать!

– Как хочешь, – бессильно откликнулась Александра. – Моя совесть чиста. Я тебя предупредила.

– Ты что, выбываешь из игры? – Остановившись перед диваном, Катя склонилась над подругой, и бесцеремонно тряхнула ее за плечо. – Погоди, ты спишь?

– Пожалуйста, – прошептала та, ложась и поджимая под себя ноги. – Полчаса…

– Ну и спи. – В голосе Кати звучали радостные ноты, она не говорила, а почти пела. – Отдыхай, пока мне твоя помощь не нужна. Жалко, что Костю сегодня нельзя достать. Но я буду звонить ему каждый час, авось откликнется!

– Удачи…

Это было последнее, что смогла произнести Александра. В следующий миг ее будто окутал плотный, серый, слегка звенящий туман. В этот усыпляющий нежный звон неприятным диссонансом врезался шум наливающейся в ванну воды, птичье посвистывание Кати, носящейся по номеру, и долетавшая из парка музыка – меланхолический вальс военных лет. Александра сперва пыталась вытолкнуть из сна эту мелодию, мешающую ей раствориться в сером монотонном звоне, но не заметила момента, когда вальсирующие звуки подхватили и унесли ее с собой, прочь из комнаты, туда, где в майском лазурном небе носились ошалевшие от солнца первые шмели. У нее закружилась голова, и она уснула – крепко, глубоко, без страхов и сновидений.

Елена даже не пыталась выспаться днем после всего, что ей пришлось пережить и узнать в мастерской у Александры. Она попросту не смогла бы лежать спокойно, сомкнув веки и притворяясь перед самой собой, что не слышит шума весенней улицы за окном. Кое-как продремав пару часов, женщина поднялась с постели и занялась домашними делами, надеясь утомиться до такой степени, что сон свалит ее с ног. Вместо этого она взбодрилась и окончательно проснулась.

Елена со страхом думала о том, как проведет очередную ночь на ногах и какие сюрпризы готовит ей это дежурство. Новая работа ей опостылела. Хуже всего было то, что она так и не научилась спать днем, а без полноценного сна становилась кандидатом на больничную койку. «Мне никогда не сделаться железной, как Вера, или таким биороботом, как начальник охраны, или пресмыкающимся, вроде нашего управляющего. Нечего себя обманывать. Я на пределе, и ни радости от этой якобы престижной должности, ни денег еще не видела. Сегодня же попрошу прибавки. Не прибавят – все, конец, ухожу».

Настроившись таким образом, она отправилась вечером на работу и, не мешкая, сразу постучалась в кабинет к Игорю Львовичу. Елена действовала решительно, не давая себе ни секунды на сомнения, но все же в глубине души надеялась, что никто ей не ответит.

Однако из кабинета послышался знакомый голос:

– Кто там еще? Войдите.

Завидев посетительницу, Игорь Львович заулыбался и уже более приветливо сообщил: