- Мне понравилось, как ты вела себя сегодняночью, - признался Максим, размешивая в чашке чая кубик сахара.

- Мне хотелось забыться, - понизила голосдевушка.

- Удалось?

- Да.

И сама же через пару минут вспомнила кокетливо:

- Когда-то мы боялись дотронуться друг до друга.

- Да я, вроде, не боялся, обнимал тебяпостоянно, - возразил Макс с улыбкой.

- Знаешь, я даже не мечтала о том, что естьсейчас. Мои мечты ограничивались прикосновением твоей руки, или, максимум,единственным поцелуем, который бы я потом вспоминала всю оставшуюся жизнь...

Словно завернувшись с головой в одеяло, Наташапряталась от реальности под покровом их с Максимом истории любви. Хотелосьпрогнать из памяти все лишнее, не относящееся к теме, и оставить только это -Главное. Единственное, что приносит сейчас радость.

Этот день они целиком провели в самостоятельныхпрогулках по городу. Посовещавшись, решили, что не будут для галочки посещатьдостопримечательности, указанные в туристических буклетах, а посмотрят жизнь,такую, какая она есть. Хотя скрыться от достопримечательностей в этом городеневозможно: их тут слишком высокая концентрация на каждый квадратный километр.Флоренция считается культурной столицей Италии; этот город единственный смог сохранитьи исторический облик, и практически все свои шедевры живописи, скульптуры иархитектуры эпохи Возрождения.

Из отеля они вышли на набережную реки Арно ивскоре оказались внутри старого моста Понте Веккио, который вчера видели состоро- Макс, я такая уставшая, у меня нет настроения на это... - возразилаона, слегка нахмурившись.

ны. По обе стороны там трехэтажные домики с магазинчиками, апосередине стоит памятник, на ограде которого защелкнуто множество замочков сименами. Это такой обычай у влюбленных: повесить замочек со своими именами, аключ выбросить в реку.

Потом по узкой улочке, сверяясь с картой, сталиподниматься в гору. Целью был - Бельведерский форт, около которого должна былабыть смотровая площадка. Но, видимо, зашли куда-то не туда и около крепостиуперлись в закрытые ворота. Не особенно переживая из-за неудачи, двинулись подорожке на следующую смотровую точку - площадь Микеланджело. Оттуда открываласьвеликолепная панорама реки Арно, города со шпилями церквей и куполами соборов,горами вдали. Пели птицы, ярко светило солнце, кругом зелень и клумбы с цветами- здорово! Тут стали подъезжать автобусы с туристами, и парочка двинуласьвглубь холма - там виднелся парк и строения. Они спокойно зашли в две пустые иоткрытые церкви. Рядом было необычное кладбище с интересными надгробиями.

- Знаешь, про ислам недавно читал... - началМаксим, и Наташа вытащила наушники. - Мне понравилось, как было описаноотношение к смерти. Считается, что оплакивать умершего нельзя - его душа отэтого мучается. Нужно просто отпустить. Я бы тоже хотел, чтобы мои близкие неплакали из-за моей смерти, а отпустили меня. Чтобы ты не плакала.

- Думаешь, ты умрешь раньше меня?

- Я же старше.

- А у меня менее устойчивая психика, - выдвинуладевчонка свой аргумент и улыбнулась. Нет, умирать уже не хочется, и, пожалуй,он прав: у мужчин и продолжительность жизни меньше. - Ты мне всегда казалсячеловеком науки, - призналась она удивленно, присаживаясь на скамейкуизысканной формы и вытягивая уставшие ноги. - У тебя всегда на первом месте былразум, логика... А тут вдруг в религию подался, "про ислам читал"...

- Не подался в религию, а просто начал изучатьвсе религии мира, - возразил мужчина. - А вообще-то, то, что у человека естьдуша - это как раз научно доказанный факт. Несколько десятков грамм весит,по-своему у каждого человека. И я, как полагается, склоняюсь в сторону науки:что после смерти душа попадает в космос, превращается в таинственную темную материю,которую так жадно хотят найти ученые-физики. Но любим-то мы душой, а не телом,и я очень боюсь, что моя душа после смерти тела будет продолжать переживать заблизких, которым моя смерть причинит боль.

- Людям причиняет боль не чья-то смерть, а ихсобственный эгоизм, - сказала Наташа, подумав. - Они оплакивают своинесбывшиеся планы на этого человека. Я хоронила близкого друга, так что знаю, очем говорю.

- Я запомню твою мысль, она мне кажется, может,и не совсем правильной, но интересной. Надо будет обдумать, - кивнул Максим. -Я тебе еще про буддизм как-нибудь расскажу, тоже меня увлек. И про ислам еще -их отношение к сексуальности. Но это потом, в России. Сейчас, думаю, не стоиттратить на это время.

Сделав еще несколько снимков, двинулись назад.

На городском рынке нарочно долго рассматривалитовары, чтобы насладиться атмосферой: это они, торговцы, настоящие, живые, а неэти ваши скульптуры! Максим восхищался открытостью и доброжелательностьюместных жителей, а Наташа сказала, что, возможно, это притворство. Она теперьво всем предполагала двойное дно.

- А французы к туристам прохладнее относятся, -рассказала она. - Ничего не изображают. Поэтому я им верю. Я почувствовала насебе смену отношения в зависимости от моего русского акцента. Это было не оченьприятно, зато честно.

Когда, уставшие, примостились в кафе покушать, иНаташа в очередной раз принялась что-то черкать в дневнике, у Максима зазвенелтелефон. С работы? Как они вообще четыре дня без него продержались, хмыкнулаНаташа. Бухгалтер Анна, извинившись, уточнила у директора что-то по делу (онтри минуты говорил на неинтересном Наташе деловом языке), потом, видимо,спросила, как им отдыхается.

- Да отлично! - с удовольствием принялся Максимделиться впечатлениями. - С погодой везет, хотя вот сейчас тучки что-тособираются! Не верится, что только пятый день - уже столько эмоций! Все бегом,бегом... Первое впечатление в Неаполе - большая мусорка! Кучи мусора повсюду,по вечерам магазины закрываются, и возле них вываливают все дерьмо, котороенакопилось за день... - рассмеялся. - Да не в буквальном смысле дерьмо! Мусор!... Нет, я музеи не очень люблю. Мы так, дикарями много гуляем... Ну, может, ине музеи как таковые. Мне нравится искусство, если это только одно произведение,над которым можно долго стоять и размышлять. А такое нагромождение, как вмузеях - это так пошло! - что-то послушал и опять рассмеялся.

Наташа подняла на него взгляд. Перед ней застолом сидел другой Максим. Радостный, счастливый... И вся его усталостькуда-то подевалась - в нем было столько энергии, столько вдохновения, казалось,он готов и дальше бежать - на край света. Не жалея денег, болтал в дорогомроуминге со своей подругой, разделяя с ней жизнь.

Он не замечал Наташин взгляд. Он не замечал вообщеничего, что происходит здесь, в реальном мире. Прекратив разговор, с улыбкойзапихнул телефон в специальный карманчик дорогого продуманного рюкзака ивернулся в тарелку.