Италия - это одна большая развалина, каждый разсмеялась Наташа, находя в новом городе очередные древние руины. И в аэропорту,пройдя регистрацию и купив на память книжку с картинками об античнойархитектуре, удивлялась гравюрам:

- Остался только фундамент, как же люди смогливоссоздать на бумаге то, что было здесь так давно? Откуда они знают, чтопотолок выглядел именно так? Откуда они знают, где были окна?

- Главное, что есть, от чего отталкиваться, -рассуждал Макс. - Если осталось хоть что-то, значит, не все потеряно. Это я нетолько об архитектуре...

- Это Сицилия? - восхищенно восклицала Наташа,когда самолет уже заходил на посадку, сделав мягкий вираж над изумительнымогромным островом с зеленым горным рельефом в обрамлении бирюзовых морей. Онаеще сильнее прижалась лбом к иллюминатору, пытаясь разглядеть детали пейзажа. -А где мафия?

9 день.

Сколько раз все могло бы быть по другому...Наташа открыла глаза ранним прохладным утром, озираясь по сторонам, и первыенесколько секунд пыталась объяснить себе, где находится. Незнакомая комната,незнакомая кровать... Незнакомое ощущение безвыходности. В начале путешествияона старалась не думать, а теперь старается - думать, как советовал Максим.Здесь это получалось лучше всего, потому что перед глазами не мелькалиразнообразные "музеи" и не надо было куда-то бежать.

Проблемы бывают у всех. До этих пор Наташасчитала, что и в ее жизни бывали проблемы: перебои с деньгами, перебои вотношениях с любимым. Но проблем не было. Сейчас кажется, что не было и самойжизни.

Она началась только здесь, на Сицилии.

В обед под жарким палящим солнцем, растянувшисьпрямо на бортике бассейна на мягкой подстилке, вздрагивала от внезапныхприкосновений прохладных мокрых рук Максима. Когда она лежит на животе, онлюбит кусать ее пяточки, крепко схватив за щиколотки, чтобы не получить ногой влицо.

Наташин мозг плавился с каждой секундой.Рассудок раздвоился надвое. Можно ли назвать семьей тех людей, для которых тыне имеешь веса, для которых твое личное мнение - просто исключено? "Ктоя?" - упорно ветвилось в Наташиной голове. Действительно ли талантливаяактриса, или это просто начало звездной болезни? "Где мое место?" -вторила другая часть разума. Она постоянно требует свободы, но, наоборот,комфортно себя чувствует, когда Максим ведет ее за руку по городам, или крепкодержит, как сейчас. В Париже она составляла французский план своей жизни послеинститута, в глубине души понимая, что жить по этому плану не хочет. И заводитьдетей боится, потому что это тоже отнимет у нее свободу... А ведь ее"свобода" - просто иллюзия. Мираж, созданный Максимом специально для нее.

- Ты лидер, - шепнула она мужу, висящему набортике бассейна на полкорпуса выше воды. - Я свободна ровно настолько,насколько ты мне позволяешь.

Она грациозно перевернулась на спину,придерживая развязанный лифчик, изящно согнула ножку и загородила рукой глазаот солнца.

- Наверно, ты права, - улыбнулся мужчина яркойулыбкой на загорелом лице. - Но все зависит от тебя.

Зачерпнул ладонью прозрачной воды и полилНаташин лобик. Ненавязчиво потянул с ее тела успевший высохнуть лифчик, иНаташа обеспокоенно вытаращилась на мужа.

- Стесняешься? - спросил он, отложив этоткрохотный кусочек ткани в сторону. - Ты же любишь загорать топлес.

Наташа кивнула:

- Но только если никто не видит...

- Тебе нечего стесняться: прекрасная грудь. Тысвободна ровно настолько, насколько ТЫ себе позволяешь.

Логику Наташа усвоила. Только была удивлена тем,что раздеть ее здесь - его идея. Все-таки, он ревнивый, а рядом есть и другиезрители мужского пола...

Да, это нудистский отель, и она была в тихомужасе, когда, заселившись вчера в номер, они с Максом вышли погулять потерритории. Им навстречу попадались то совершенно обнаженные люди, то такиевульгарно разодетые шлюшки, что Наташа просто захлебывалась от негодования -разве так можно ходить по улице?! Тут было можно все.

Максим прижался к ее плечику губами, и вскореего губы уже доползли до груди, и Наташа запустила пальцы в его мокрые волосы.Она ужасно стеснялась, хотя сама вчера вечером с балкона своего номера навтором этаже видела парочку, занимающуюся сексом прямо на улице, здесь, возлебарной стойки.

- Макс, ну что ты делаешь, у меня же теперьсоски торчать будут! - прошептала она с упреком.

- Ага, так красиво!

От ласк Максима плавился не только мозг, но итело. От его умелых и бесстыжих действий становилось нестерпимо жарко в плечахи на затылке. Наташа кинула взгляд в сторону шезлонгов. Две девушки-подружки (вкупальниках, надо же!) потягивают коктейли из нарядных стаканов и, сплетничаяна немецком языке, весело хихикают - их, скорее всего, невольным свидетельствомне смутишь. Еще одна пара любовников возле барной стойки - эти вообще судовольствием смотрят на них с Максимом в предвкушении интересной сценки. Ну, иодинокий голый мужчина - тоже пялится без зазрения совести. Время обеденное, ибольше зрителей у бассейна нет, они придут чуть позже, когда жара спадает. АНаташин разум раскалывался на кусочки. Ей это нужно, ей это нравится - и ей этобезразлично, потому что ей есть, о чем подумать, кроме сексуальныхэкспериментов. Откуда-то из глубины памяти раздался гулкий мамин голос: "Яне спрашиваю, хочешь ты или нет!"...

- Ты этого хочешь? - спросил Максим, совершеннооткровенно гладя рукой ее грудь. - Вчера, помнишь, мы смотрели эротику потелику... Ты сказала, тебя заинтересовала сцена в бассейне...

Наташа вдруг вспомнила сцену из того фильма.

- Актриса ты или нет? - улыбнулся Макс и,подхватив ее легкое тельце на руки, занес ее к себе в воду. - В этом отеле сексна виду у всех - нормальное явление. Вчера парочка делала это на диване в холлена нашем этаже. Я видел, когда ходил уточнять на счет горячей воды. Они,правда, даже одежду не снимали, но и так было все понятно. Почему у них естьтакой секс, а у меня нет? Я тоже так хочу! Ты же не боишься зрителей? Вспомнимужика с биноклем из пятиэтажки напротив.

Он усадил ее на подводную ступеньку - по пояс вводе, и Наташин мозг, похоже, совсем перестал функционировать. Его ласки - этодаже не физика; это химия. И ее реакция, соответственно, тоже. Она уже поняла,что не против. Просто это было не совсем привычно - прямо при людях.

- Ты знаешь, мне так не хочется, чтобыпосторонние видели меня без трусов, - призналась она с явным намерениемотказаться все же.

Макс заверил тихо и убаюкивающе:

- Я не буду с тебя их снимать, - и сдвинул еемаленькие плавки набок. - Стесняться тебе совершенно нечего: у тебя шикарноетело! И у меня, я надеюсь, тоже. Мы все сделаем очень красиво, оченьправильно... Тем более, твой организм позволяет тебе заниматься сексом в водебез неприятных ощущений, а мы этим так редко пользуемся... - он уже вовсюгладил ее бедра, касаясь интимных мест, и чтобы проявлять хоть какую-товзаимность, Наташа целовала его плечи. Она уже привыкла уступать егодомогательствам.