Матвей остыл, сунул руку.

– Извини.

Блондин, ощерясь, с неохотой сунул свою.

– Держись от меня подальше.

– Всё, парни, по местам.

Костыль снова приложил ладонь к носу, зашагал обратно в штаб.

– Идём к остальным, – сказал Стас.

Дошли до тира, где, как и ожидал Матвей, собралась вся группа. К нему потянулись руки знакомых бойцов. Паламарчук дружески похлопал его по спине.

– Рад видеть в полном здравии, а то говорили, что тебе крепко намяли бока в каком-то парке.

Матвей сделал насмешливую мину.

– Не намяли, я бегаю быстро.

– Садитесь, господа добровольцы, – повысил голос Стас, выходя вперёд. – Сегодня у нас первая тренировка на местности, в овраге за базой построена соответствующая декорация. Цель – монастырь в горах Кипра. Сейчас вам раздадут планшетки с географией для ознакомления и дальнейшего изучения, а потом мы проведём виртуальную атаку на подступы к цели и охват объекта. После чего перейдём на натуру. Появятся дельные мысли – задавайте вопросы прямо в ходе тренировки.

Все начали рассаживаться на деревянные лавки, обнаруженные у стен ангара.

Матвей обратил внимание на большие белые экраны слева и справа от стола с компьютером, за которым сидели двое мужчин в штатском, и понял, что будут показаны фильмы и интерьеры объекта, то есть самого монастыря. Он подозвал к себе Стаса.

– Мне обязательно быть здесь?

– На сей раз – надо, – кивнул брат. – Вечером просмотрим варианты атаки и выберем основной и вариант «Б».

– Мне завтра утром надо быть в Москве.

– После Кипра.

– Это важно! – Матвей не отвёл глаз, собираясь идти до конца.

– Ладно, обговорим, – отступил Стас, уже убедившись в настырности и твёрдости брата, оглядел всех: – Работайте, спасители России, желаю приятно провести время.

На экранах проявились изображения: на левом – Кипр с высоты двух километров, на правом – скалы, бугры, низины и ущелья, прорезанные лентой шоссе, а также мрачноватые тёмно-серые стены строения с готическими обводами крыш и башен – монастырь Святого Иоанна Лампадисту.

– Прошу тишины, господа, – постучал патроном по столу один из инструкторов, включая лазерную указку.

– Курить можно? – спросил кто-то.

– Можно, – ответил инструктор.

Лекция началась.

Металлическая решетчатая калитка со скрипом отворилась, и они прошли на территорию заброшенного старинного кладбища, примыкающего к территории Троице-Лыковской церкви в Строгино.

За этими могилами, утонувшими в опавшей листве и заплывшими почвой, заросшими травой и кустарником, никто не ухаживал, но не потому что монахи церкви ленились это делать, а по причине мистической: отец утверждал, что вход в МИР прикрывала «вуаль непрогляда», не позволявшая никому приближаться к объекту. Эта «вуаль», не видимая глазу, давно истаяла, однако кладбище так и осталось заброшенным, потому что в этот уголок леса ни жители деревни, ни монахи церкви не заглядывали, не было надобности.

Прошагали мимо позеленевшего холмика с обломком креста.

Зрелище было печальным, не приносящим успокоения, смотреть на остатки некогда торжественно-скорбного погоста не хотелось.

Никто посетителей не остановил. Со времени посещения этого уголка Москвы Котовыми прошло шесть лет, однако в пейзаже практически ничего не изменилось. Бывшее кладбище доживало последние годы.

На Диву пейзаж подействовал негативно, она примолкла, оглядываясь по сторонам, и зябко поёжилась, когда Матвей со скрипом потянул на себя жестяную дверь единственного строения, похожего на сарайчик и трансформаторную будку одновременно.

Он включил фонарь, надеясь, что не придётся разбирать какие-нибудь завалы или обрушившиеся стены. Отец, беря сына на экскурсию, утверждал, что этот вход в подземелье с поверхности земли является запасным и тщательно охраняется, но в прошлый раз Хранитель артефакта им так и не встретился, поэтому была надежда, что и сегодня экскурсантам никто не помешает.

Кто-то посмотрел ему в спину.

– Проходи, – посторонился он, пропуская спутницу вперёд. Делая вид, что занят разглядыванием помещения, украдкой оглядел лес вокруг, кусты, дорожку, никого не увидел, но не расслабился. Интуиция подсказывала, что за строением кто-то приглядывает. Но отступать не хотелось.

Дверь со скрипом закрылась за спиной.

Матвей нащупал задвижку, медленно засунул в скобу, имевшую вид, будто она только что была изготовлена.

Луч фонаря пробежался по стеллажам с коробками и ржавыми канистрами, осветил нечто вроде алтаря без икон, с ванноподобным углублением.

– Ты уверен, что вход здесь? – с сомнением спросила Дива.

Он прошагал к «алтарю», оглядел сооружение и отодвинул «ванну» в сторону одним движением, почти беззвучно. Взору открылась горловина люка, уходящие вниз по стенкам колодца скобы.

– Нам сюда. Клаустрофобией не страдаешь?

– Отвыкла лазать по подвалам, – улыбнулась девушка. – Другого пути нет?

– Есть, но этот путь называется тхабсом. В настоящее время он нам недоступен. Если боишься, можем дальше не идти.

– Ну уж нет, начали – идём до конца, я не привыкла отступать.

– Я полезу первым, ты за мной, я подсвечу.

Скобы только казались ржавыми и пыльными, на самом деле это был цвет материала, из которого они были сделаны, не то из керамики, не то из пластика.

Спускаться пришлось на глубину шестиэтажного дома.

Пахло глиной, сыростью, краской, но воздух затхлым не был, что говорило о наличии естественной вентиляции. Матвей почувствовал себя уверенней, надежда произвести впечатление на дочь Соболева получила реальный шанс.

Задержались в кубическом помещении с бетонными на вид стенами, пытаясь открыть люк в полу. Крышка люка была ребристая, но ручки не имела, и только приглядевшись повнимательней, Матвей обнаружил две щели под краями крышки, куда можно было просунуть пальцы.

– Странно, – сказал он, вспоминая поход с отцом.

– Что? – не поняла она.

– Не берусь утверждать, но… этого люка тогда не было. Во всяком случае, я не помню, чтобы отец его открывал.

– Он вмазан?

– Не похоже, просто фундаментальный на вид.

– Давай помогу.

– Попробую сам справиться. Хочу понять, кто мог установить такую крышку, не имея никаких приспособлений.

Он примерился, просунул пальцы под края крышки, напрягся и рывком приподнял действительно тяжёлый, килограммов под шестьдесят, металлический круг, сдвинул в сторону, едва не отдавив себе ногу. Вниз уходил круглый ребристый цилиндр колодца, освещённый только лучом фонаря. Скобы на его стенках располагались в шахматном порядке и выглядели новыми.