– Шутишь?

– Здесь нужны кусачки или лом. – Матвей попробовал просунуть руку сквозь отверстие решётки, пошевелил висящий замок, дужку которого толщиной в два сантиметра вряд ли можно было перекусить обычными кусачками. Какого чёрта? Хранитель посмеялся, направив их сюда? Или они свернули не в тот коридор? Неужели придётся возвращаться?

Руки затекли. Он устроил фонарь между скобой и стенкой колодца, чтобы не мешал, просунул обе руки в квадраты решётки, ощупал замок, соображая, что с ним можно сделать. Озарение снизошло на голову невидимой небесной зарницей, он даже не настраивал себя на экстрасенсорное восприятие.

Мысль-воля вонзилась в тело замка, ставшее прозрачным, как виртуальная отмычка, нашла язычок, кронштейн, вилку с зубцами, винты крепления. Матвей напрягся, мысленно проворачивая «отмычку», раздался щелчок, и дужка замка отскочила вверх, освобождая скобу. Замок упал на решётку, как чугунное ядро.

Матвей выдохнул, не удивляясь своему умению, пробормотал:

– Из меня бы вышел хороший медвежатник…

– Что?

– Порядок. – Он толкнул решётку от себя, помог плечом, подлез к люку, готовый проделать трюк по открыванию ещё одного замка, но делать этого не пришлось: массивная пластина люка просто закрывала горловину колодца, как обычная крышка канализационной системы.

– Лезь сюда.

Дива завозилась внизу, выбралась к нему, с любопытством посмотрела на откинутую крышку, на замок.

– Как ты его открыл?

– Уговорил, – пошутил Матвей. – Выползаем?

– Один вопрос.

– Валяй.

– Куда вы летите со Стасом?

Нога соскользнула со скобы, он вынужден был ухватиться за плечо девушки, поддержавшей его под локоть.

– С чего ты взяла?

– Я знаю, что готовится какая-то акция за рубежом, в которой участвует одно из частных военных подразделений, и Стас является разработчиком акции.

– Откуда сведения?

– Есть люди, приближенные к Леонарду Маратовичу. А поскольку ты повсюду сопровождаешь Котова, он наверняка и тебя вовлечёт в свои дела. Куда вы летите?

– Я не имею права…

Палец Дивы лёг на губы капитана.

– Поверь мне, это очень важно. Мне надо знать, что они затевают. Обещаю ни с кем не делиться информацией.

Сердце оборвалось.

– Значит, ты начала встречаться со мной только из-за того, чтобы получить нужные сведения?

– Не только, мне было интересно беседовать с сыном Котова-старшего, о котором в узком кругу посвящённых ходят легенды. Мне вообще интересно, как ты говоришь и воспринимаешь мир вокруг, какие принимаешь решения, а сегодня я убедилась, что ты сохранил кое-какие умения людей Круга. Тебя пропустили в МИР, хотя Хранители должны были ограничить доступ в модули инсектов, это их долг.

– Они знают отца…

– Они считают тебя своим, иначе нас здесь не было бы. Варсонофий сказал, что ты светишься.

– Ты говоришь так, словно читаешь приговор, – криво улыбнулся Матвей. – Зачем тебе знать, что затевает Стас?

– Затевает, может быть, не Стас – кое-кто гораздо опаснее его, он простой исполнитель. Но если не хочешь говорить, куда вы собрались, не говори. В конце концов это станет известно.

– На Кипр.

Дива потёрла лоб пальцами.

– На Кипр…

– Там в горах Троодоса есть храм святого Иоанна, из которого можно пройти в МИР…

– Я поняла. – Неожиданно горячие губы девушки прижались к его губам. – Благодарю! В долгу не останусь. Выходим.

Ошеломлённый поцелуем Матвей приподнял крышку люка.

Один за другим они вылезли на узкую бетонную полосу, идущую вдоль берега какого-то водоёма, с двух сторон обсаженную кустарником. Справа виднелся забор, за которым вырастали высотки близкого жилого массива.

Матвей не ошибся, это и в самом деле было Крылатское.

Президент выглядел неважно, и Артур забеспокоился, приглядываясь к бледному лицу Игоря Владиславовича, на котором выступили бисеринки пота.

– Плохо себя чувствуете?

– Отвратительно! – признался глава государства, умащиваясь за рабочим столом с грацией бегемота. – А мне с утра встречаться с дипломатами, потом ехать на Поклонную гору.

– Что беспокоит?

– Вы врач? – скривил губы президент.

– Я вижу, что за последний месяц вы крепко сдали. Нужно пройти обследование, в том числе на магнитно-резонансном томографе. И сдать анализы на ПСА.

– Зачем?

– Всем мужчинам за сорок рекомендуется регулярно проверяться на онкомаркёр. Вы не исключение. К сожалению, уже существуют технологии дистанционного впрыска вируса рака, откалиброванные американцами на президентах стран, не поддающихся контролю. Из свежих примеров – президенты Нигерии Чоку Мон и Северной Кореи Ким Дун Го, более ранний – президент Венесуэлы Уго Чавес. Всего таких случаев набирается больше двадцати по всему миру, большинство из них – африканцы и азиаты.

– Вы в это верите?

– Я это знаю, – мягко сказал Артур. – Убеждён, в планах американских пастухов вы номер один на ликвидацию. Колоссальная волна антироссийской истерии, поднятая ещё при Путине, до сих пор не спала, а вы не просто продолжаете отстаивать независимость страны, вы действуете намного смелее. С кем из высокопоставленных лиц США вы встречались месяц назад?

Президент потёр лоб ладонью, собираясь с мыслями.

– Не помню… я чуть ли не каждый день встречаюсь с высокопоставленными лицами.

– С послом США, с журналистами?

– Вполне возможно, это легко проверить.

– В любом случае немедленно займитесь обследованием, обострение болей в колене может быть результатом других негативных процессов в организме. Легче остановить развитие опухоли в зародыше, нежели обрушивать на организм всю мощь современной лечебной антираковой терапии. У моего школьного приятеля обнаружили рак предстательной железы четвёртой стадии, ПСА зашкаливал – больше семидесяти пяти при норме не более четырёх, а он ничего не чувствовал.

– И что?

– Я был на его похоронах.

По губам президента скользнула понимающая усмешка, сменившаяся гримасой боли.

– Вы умеете убеждать, Артур Владиленович. Вольтарен уже не помогает… Сколько вашему приятелю было лет?

– Месяц не дожил до сорока.

– Очевидно, он не отказывал себе ни в чём. А как утверждают шутники, можно дожить до ста лет, лишь если отказываться от всего того, ради чего хочется жить до ста лет. Мне пришлось пройти через это. Однако, похоже, отказ не помог.