увидел на лице собеседника сомнение. – Я же вижу, у тебя тяга к сцене! Не зарывай свой талант в землю! Да и чем ты рискуешь? Не получится, вернешься. Хоть Москву посмотришь. Ну, что скажешь, талантище?

– Интересно, – без энтузиазма ответил талантище.

– Я вижу, тебе не интересно. Не ценишь ты свой талант. Да и жизнь свою ты видимо не ценишь. Странно, прикид у тебя четкий, современный, шузы такие зачетные, а ведешь себя, как лох отсталый. Джинсы у тебя фирменные… Стоп, а что ты там хранишь? Ты рехнулся? Придурок, ты что-то спер, что ли? Ты знаешь, что он делает за воровство в его магазинах? Ты сейчас не в Москву поедешь, а на помойку! Частями! Блин, я тебе сочувствую.

Александр изо всех сил нагнетал ужас, привлекая все свое знание гангстерских фильмов.

– Ты думаешь, ты быстро умрешь? Тебя привяжут к грузовикам и они разъедутся в разные стороны.

Тут Александр сменил тон на более дружелюбный.

– Но, ты мне нравишься. В смысле, по-человечески. Поешь хорошо. Вынимай, что ты там стырил, пока никто не видит. Я не скажу. Так. Осторожно. Оба! Микрофон! Я же говорю, у тебя тяга к музыке. Вот. А теперь, спой что-нибудь от души, по случаю своего чудесного спасения. А потом в Москву.

Костя испытал прилив благодарности к новому знакомому и кивнул. Через минуту снова заиграли бессмертные аккорды «Модерн Токинга».

19

Патроныч думал так: «Если удача улыбнулась Таракану, и он смог кого-то обчистить, то свой барыш будет обмывать в пивнушке. Если Таракан облажается, уйдет пустым, то с горя он пойдет куда? – опять же в пивнушку». Не верил Патроныч, что у такого низкого существа как Таракан могут быть какие-то высокие запросы. Зато Патроныч верил в свою дедукцию и в свои серые клеточки. Таракана он вычислил, осталось поставить перед бойцами задачу о его поимке.

– Эй, ты! Да, ты. Чё встал? Подь сюды, боец. Чё тянешься, как резинка от трусов. Бегом! – подозвал начальник охраны первого встречного охранника. – Боец, ты ближайшую пивнушку знаешь?

– Не, не знаю.

– Что?! – Патроныч аж поперхнулся от удивления.

– Не знаю, где пивнушка. Я непьющий,– ответил боец пораженному начальнику.

Сначала Патроныч решил объяснить непьющему бойцу, где находится пивнушка, потом посмотрел на гладкое, неестественно-белое, без единой красной прожилки на носу, лицо и махнул рукой: «Кто ж с таким разговаривать будет?» Досада охватила Патроныча, из-за того, что задача поимки Таракана усложнялась такими мелкими обстоятельствами. «Блин, понаберут с улицы черти кого!» – возмущался начальник некомпетентностью подчиненного. «Надо брать кадровую политику в свои руки. Кадры решают все! А что решит этот кадр? Ничего не решит. Вот сейчас вся операция могла провалиться из-за халатности того, кто нанял этого трезвенника», – заговорила в Патроныче ответственность. «Так это ты же сам и нанял этого охламона», – ехидно заметила память Патроныча. «Во-первых, не я, – оправдывалась гордость Патроныча, – во-вторых, у меня были причины его взять, мне его навязали, а в-третьих, другие были хуже!» «Так, разговорчики в строю – рявкнула командующая инстанция в голове Патроныча, – идем к «Муравейнику», там охранников побольше, и выбрать из них приличного пьющего человека – легче».

Лица охранников у продуктового универсама внушали Патронычу гораздо больше доверия. Тут были и красные носы и затаенная тоска в глазах. Люди с такими носами и глазами не могли не знать, где ближайшая пивнушка.

– Здорово, орлы! Где ближайшая пивнушка знаете? – не сомневаясь в ответе, спросил Патроныч. Лица оживились.

– Чё, начальник, выпить хочешь? Настроение поправить? – начал неуместно выеживаться не соблюдая субординацию тот самый охранник, который перед этим не узнал Феличиту.

– Ты, борзый такой что ли?! Субординации не понимаешь? – вспылил уязвленный начальник. – Я тя щя на улицу выкину. Ты у меня ща амуницию сымешь и снова вступишь в армию безработных, понял.

– Да, понял, понял я. Чё сразу уволить, – стушевался теперь уже не борзый охранник.

Обещание Патроныча лишить обмундирования и работы подействовали на него сильнее, чем угрозы Феличиты про расстрел на месте.

– Я так шутя. Пива, вон, в магазе завались. Там и чешское и немецкое и этот, как его там, «Хинесс». Про жигулевское не говорю, хоть залейся.

Патроныч с тоской подумал, что за десять минут он так и не смог поставить задачу перед составом, что Таракан, наверно, допивает свое последнее пиво, пока он, Патроныч, теряет здесь время. С ностальгией вспомнил бывший участковый свое отделение, где на простые вопросы следовали простые, единственно правильные ответы. «Знаешь, где пивнушка? – Так точно! – Где? –Там!» Патроныч не стал тратить время на ответ штатскому дебилу и молча повернулся к другому охраннику.

– Ты знаешь, где ближайшая пивнушка?

– А те зачем?

Патроныч взорвался. Окрестные витрины лопались, продукты в универсаме падали с полок, кассовые аппараты ломались, радиосвязь исчезла.Толчки зафиксировали все сейсмостанции страны. Взрывной волной выкинуло на улицу двух разговорчивых охранников, причем без зарплаты и формы.

– «Да» или «нет»! «да» или «нет»! Вот, мля, и все, что нужно отвечать, когда я спрашиваю! Не ваше шакалье дело, зачем мне нужна пивнушка! Я понятно объясняю? «Да» или «нет»? – чеканил Патроныч каждое слово перед неровным строем оставшихся подчиненных.

– Да, – вяло и подавлено ответил строй.

– Теперь повторю вопрос. Кто знает ближайшую пивнушку?

– Я знаю.

– И я.

– И я знаю, – откликнулся неровный строй нестройным хором.

– Отлично, – успокоился Патроныч. – Теперь рассказываю, зачем. Вы, трое пойдете до пивнушки и спросите Таракана. Когда вам его покажут, вы возьмете его под руки притащите его сюда. Силой притащите, если будет сопротивляться. Но, думаю, если назовете мое имя, то этот лишенец пойдет добровольно. Все понятно?

Тройка охранников мало что поняла, но ответила «Да», чтобы не злить начальство. Патроныч посмотрел на лица бойцов, в которых не было ни смысла, ни энтузиазма, и решил идти за Тараканом сам. Но передумал. Если он побежит сам делать то, что приказал подчиненным, то его авторитет рухнет, как подкошенный.

– Что стоим, тогда? Выполнять поставленную задачу! – скомандовал Патроныч, но уже сам мало верил в успех операции. Настроение упало. Махнув рукой, он пошел, куда глаза глядят, приняв для маскировки деловой, озабоченный вид.

«Все идет не по плану. Все идет наперекосяк. Вместо стройного штатного расписания какой-то бардак! Какой-то, понимаешь, разброд и шатание! Не приведут к тебе никакого Таракана. Вокруг тупые уроды ни на что не способные!» – неприятные мысли жужжали в голове Патроныча, как жирные мухи на кухне, которые не дают насладиться ароматным бордовым борщом, в желтых узорах масла, с айсбергом сметаны и островом из мосла и мяса. Только опускаешь ложку в это чудо домашней кулинарии,