– Пока что наблюдаются некоторые странности. Всякий раз, как я пытаюсь поговорить с Эваном, дело кончается ссорой. Надеюсь, все встанет на свои места, когда он вернется. – Пауза. – Брайан, спасибо, что позвонил.

– Мне надо тебе кое в чем признаться.

– Да?

– У нас с тобой… в общем, ничего не было.

– В каком смысле?

– В смысле секса, Ник.

– Смеешься?

– Я хоть и обкурился в тот вечер, но, знаешь, на меня это обычно не действует. Ну, то есть я все помню. Так вот… Я помял твою машину, это было, я помню. Но больше мы ничего предосудительного не делали.

– Тогда как мы оказались вдвоем в одной постели?

– Ты отрубилась еще в машине, и я, добрая душа – или называй меня идиотом, как тебе больше нравится, – отвез тебя к себе. А поскольку у меня только одна кровать, я улегся рядом с тобой и уснул.

– Черт! Почему ты мне раньше этого не сказал?

– Ну вот, теперь говорю.

Ники попыталась собраться с мыслями. Это ведь хорошо! Или нет?.. Никакого секса с Брайаном не было. Значит, не должно быть и чувства вины. Да, это хорошо.

– Хм-мм… Брайан, – сказала она, – когда ты приедешь, мы сможем с тобой спокойно поговорить? Мне, похоже, нужна помощь.

– Ник, я тебе уже говорил: тебе всего девятнадцать, и, если ты не уверена насчет замужества – не делай этого.

– Но как я теперь могу отказаться?! К свадьбе все готово, твоя мать уже здесь, мой отец тоже прилетел, а в субботу Сэфрон устраивает мне девичник. Замышляется нечто грандиозное. Ночь безумств!

– Тогда расслабься и получи удовольствие, крошка, потому что в воскресенье всем твоим безумствам придет конец.

Грег припарковал машину за квартал от дома и стал ждать. Когда на дороге показался пикап парня, обслуживающего бассейн, он вышел из машины и помахал ему.

– Эй, Лу! Остановись!

Лу, высокий, неопрятный блондин, в прошлом – неплохой серфингист, остановил машину и прищурился.

– Мистер Роман? – узнал он.

Грега всегда бесило, когда какие-нибудь идиоты называли его по фамилии жены, но сейчас было не до этого.

– Он самый. Как поживаешь?

– Грех жаловаться, мистер Роман.

– Я хочу с тобой к дому подскочить, – сказал Грег. – Мне надо кое-что забрать из хозблока.

– А на своей машине вы проехать не хотите?

Да он и в самом деле идиот! Похоже, пока седлал волну в юности, солнце ему последние мозги спалило. Но это даже хорошо, поскольку означает, что он скорее всего ни газет не читает, ни «ящик» не смотрит.

– Нет, проще будет загрузить к тебе, а потом перегрузить в мою машину.

Грег запрыгнул в фургон. Теперь оставалось только преодолеть главные ворота. Если повезет и Чак окажется в отъезде вместе с хозяйкой, то на воротах будет новый охранник, который не знает его в лицо.

Пикап проехал на территорию без каких-либо осложнений.

Лу обогнул дом и поставил машину сзади, у бассейна. Грег тут же выскочил и направился к хозблоку, который из дома был не виден. Еще один плюс.

Строение оказалось не заперто. Сегодня ему определенно везет!

Он вошел в сарайчик, где пахло пылью и сыростью. Чего тут только не было! Старые чемоданы, всевозможный хлам, бесчисленные коробки со всякими шмотками. Однажды, помнится, он спросил у Лизы: «Зачем ты все это хранишь?» Это было на заре их брака – они занимались любовью прямо у бассейна, а потом пошли в этот домик поискать старый «Поляроид», решив, что будет занятно щелкнуть несколько кадров. Тогда-то он и задал свой вопрос.

– Тут вся моя жизнь, – объяснила Лиза, – начиная с десятилетнего возраста.

– Слушай, да сколько же здесь коробок!

– Действительно, много, – согласилась она. – Как-нибудь я их разберу.

На каждой коробке была надпись жирным фломастером. Грег прикинул, что если сейчас Лизе сорок, стало быть, шестнадцать – когда она убежала из дома – ей было году в семьдесят седьмом. Он решил подстраховаться и взял коробки, помеченные 74,75 и 76-м годами. Оттащив их в пикап Лу, он стал ждать, когда парень закончит свои дела.

Все оказалось очень просто. Никто даже слова не сказал, когда они выезжали за ворота.

– Я договорился об ужине с Оливером Роком, – сказал Ларри. – Я подумал, будет полезно, если мы получше познакомимся друг с другом до того, как поедем на переговоры на студию.

– Мог бы посоветоваться со мной, – заметила Тейлор. Она чувствовала себя ужасно виноватой. Одно дело – нанять Оливера на переработку сценария – и совсем другое – сидеть с ним за одним столом, да еще в обществе мужа.

– Я пытался, но ты работала и отключила телефон.

– И куда мы пойдем?

– В «Спаго». В половине восьмого. Успеешь?

– Пойду одеваться, – сказала она и поспешила наверх. Чувство вины не проходило. Тейлор знала, что ступила на опасный путь, и, если продолжать встречаться с Оливером, дело кончится большой бедой. А впрочем, насколько, собственно, это опасно? Ларри никогда не узнает. Сама она ему не расскажет, а Оливер и подавно…

По дороге в ресторан Ларри без умолку болтал.

– Сегодня я пролистал твой сценарий, – сообщил он. – У меня уже есть для Оливера кое-какие наметки. В выходные мы с тобой обязательно должны сесть и обсудить их. Надеюсь, ты не на съемках?

– Нет, – сказала она. – Мне вообще осталось всего несколько съемочных дней – и я свободна.

– Ты, похоже, получаешь от съемок удовольствие, – заметил Ларри.

– О да, теперь я понимаю, что мне вообще не стоило прерывать свою карьеру. Я обожаю сниматься. Мне совсем не интересно ходить по званым обедам и всяким благотворительным мероприятиям с кучкой дамочек, которым нечем себя занять, кроме как перемывать друг другу косточки. Это все так скучно!

– Это моя вина, – признал Ларри, кивая головой. – Мне надо было понимать, что тебе требуется нечто большее.

– Ну, я тебе уже предлагала, – осторожно начала Тейлор. – Ничто не мешает нам работать вместе. Если ты все-таки решишь дать мне роль в каком-то своем фильме, мы сможем все время быть рядом. Мы с тобой оба знаем, что нет более опасной для брака вещи, чем разлука. Особенно в Голливуде.

– Но мы с тобой ни разу не разлучались и вполне счастливы в браке, – убежденно произнес Ларри.

– По этой самой причине! Быть вместе – это самое главное. Ты же видишь, все кругом разводятся. И обычно это происходит потому, что один находится насъемках, а другой – нет. Ларри, я хочу все время быть с тобой, и я хочу играть. Я хочу быть честной перед собой, понимаешь?