Я замолчала.

– Уверена, что не хочешь пойти в сад?

Я подумала, что мне давно пора вернуться в свое затворничество, пока я не совершила еще что-то безрассудное. Я покачала головой.

– Наверное, мне лучше уйти в свои покои.

Мгновение помедлив, он кивнул. По пути в мою комнату мы оба молчали. Видимо, он пытался понять, почему почувствовал себя… легче, счастливее. А я все думала о том, что же случилось с его братом и вызвало такую реакцию. Тем более если брат до сих пор жив.

Не прошло и суток, как я совершила очередное безрассудство. Однако на сей раз оно могло окончиться весьма печально. Никогда не думала, что среди обстоятельств, при которых можно погибнуть, значится поход в Библиотеку за книгой.

За восемнадцать лет жизни я совершала гораздо более опасные поступки, во время которых смерть могла настичь меня с куда большей вероятностью. Я могла привести кучу примеров, когда я сама малость удивлялась, что выбралась живой и невредимой. Но вот я стою здесь, один неосторожный шаг – и я разобьюсь насмерть, сжимая в руках предполагаемый дневник мисс Уиллы Колинс – книгу, о которой говорили Лорен с Дафиной. Совершенно очевидно, что эта книга относилась к числу особенно запрещенных жрицей Аналией. И если бы ее у меня обнаружили, то появилась бы еще одна причина считать, что я без уважения отношусь к своим обязанностям Девы.

Поэтому я непременно должна ее прочитать. Я и так целый день скучала.

Я уже по крайней мере по три раза перечитала все книги, которые тайком принесла мне Тони, и не могла заставить себя еще хоть раз читать чересчур знакомые страницы. Тони опять позвали помогать герцогиня и хозяйки; я подозревала, что могу не увидеть ее и завтра утром. Таким образом, меня ждал еще один тоскливый день в четырех каменных стенах, за исключением перерыва на тренировку с Виктером. И чем дольше я сидела в своей комнате, не зная, чем занять ум, тем больше думала о том, что говорил Хоук о правах, которых меня лишили.

Не то чтобы я об этом не знала, но, похоже, другие никогда не смотрели на мою ситуацию с такой точки зрения. Может, они были со мной так долго, что подобное положение вещей стало для них нормальным. Но Хоук – новичок, и ему моя ситуация нормальной не казалась.

Вот почему я без сопровождения отправилась через Рощу Желаний в Библиотеку, пока ничего не подозревающий Хоук стоял снаружи моей комнаты, уверенный, что я внутри. Виктер… я понятия не имела, где находился Виктер. Судя по усталости и печали в его глазах утром, ночью его звали позаботиться о про́клятом, а меня он с собой не взял.

Кроме того, было ощущение, что он больше не будет привлекать меня к таким делам, и меня это раздосадовало. Разумеется, я собиралась обсудить это с ним при первой же возможности. Не хочу стоять в стороне, когда могу помочь людям. И ему придется с этим смириться.

Но сейчас мне нужно сосредоточиться на том, чтобы не погибнуть, или, что хуже, не попасться.

Холодный ночной ветер хлестал меня, а я стояла, распластавшись на каменной стене и молясь всем богам, чтобы карниз шириной со ступню, на котором я стояла, не обрушился под моим весом. Вряд ли при его строительстве учли, что в один прекрасный момент на него ступит совершенно безмозглая Дева.

Как так получилось, что все пошло наперекосяк?

Пробраться в Библиотеку не составило труда. Когда я торопилась по переулку к черному ходу Библиотеки, в бесформенном черном плаще, надежной маске и в капюшоне, скрывающем лицо, вряд ли кто-то на улицах Масадонии мог определить, мужчина перед ним или женщина, не говоря уже о том, чтобы узнать Деву. Передвигаться незамеченной по сети узких коридоров и лестниц тоже было легко.

Я знала, как при необходимости делаться похожей на привидение, тихое и неподвижное.

Проблемы возникли, когда я отыскала переплетенный в кожу дневник мисс Колинс. Вместо того чтобы покинуть Библиотеку и уйти в замок, я нырнула в пустую комнату.

Я просто… Просто чуть не умерла от скуки в своих покоях и боялась туда возвращаться. А заваленные подушками диванчики так и манили. Однако меня смутил заполненный напитками бар – странно увидеть такое в Библиотеке. Но я села у большого окна, выходящего на город, и открыла потрепанный том. К концу первой страницы мои щеки горели. Я узнала, что происходит, когда целуют не в губы и не в грудь, как… как делал Хоук, когда еще не знал, кто я, а в гораздо более интимные места.

Я не могла остановиться, одну за другой проглатывая пожелтевшие страницы.

Мисс Уилла Колинс жила… очень интересной жизнью со многими, многими… очаровательными людьми. Я дошла до места, где она рассказывала о короткой интрижке с королем, которую я не могла, да и не хотела представить, но тут из-за двери донеслись голоса – особенно один голос, который я никак не ожидала услышать в Библиотеке.

Голос герцога.

Значит, я так увлеклась дневником, что не заметила, как зашло солнце.

Он не вызывал меня к себе ни вчера вечером, ни сегодня. Благодаря подготовке к Ритуалу я получила отсрочку, как, полагаю, и Хоук – поскольку он по-прежнему мой телохранитель. Но отсрочка быстро закончится, если герцог меня здесь обнаружит.

Вот почему я стояла на карнизе за окном комнаты, которая оказалась личным кабинетом герцога в Библиотеке. Мне повезло только в том, что окно, через которое я вылезла, выходило не на улицу, а на Рощу Желаний.

Только ястребы могли увидеть меня… или стать свидетелями моего падения.

Услышав звяканье льда в стакане, я подавила стон. Он находится в комнате уже по крайней мере полчаса, и бьюсь об заклад, что наливает вторую порцию виски. Понятия не имею, что он там делает. До Ритуала остались считаные часы, и я предполагала, что он занят, встречаясь с новыми леди и лордами-в-ожидании, а также с родителями, которые отдадут в храм третьих сыновей и дочерей. Но нет же, он сидит в Библиотеке и в одиночку пьет виски…

Раздался стук в дверь. Я закрыла глаза и с досадой слегка ударилась затылком о стену. Компания? Он собирается принимать посетителей?

Наверное, боги все же наблюдали за мной все время и это просто еще одно наказание.

– Входите, – откликнулся герцог, и я услышала, как дверь открылась. – Ты опаздываешь.

О боги! Я узнала этот холодный, ровный тон. Герцог не в духе.

– Примите мои извинения, ваша милость. Я пришел, как только смог, – донеслось в ответ.

Мужской голос, который я не узнала сразу, и это означает, что он может принадлежать кому угодно: Вознесшемуся лорду, мажордому, торговцу, гвардейцу.

– Ты не очень-то спешил, – сказал герцог, и я поморщилась: на его собеседника наверняка устремлен очень раздраженный взгляд. – Надеюсь, у тебя есть для меня что-нибудь. Если так, это немало поспособствует восстановлению моей веры в тебя.

– Есть, ваша милость. Мне понадобилось некоторое время, вы же знаете, что этот человек не слишком разговорчив.