– Таечка... то есть Таисия Викторовна Максюта вам может заплатить... – вставила я. – Она же теперь наследница папиных миллиардов.

Владимир Ильич призадумался.

– Не только миллиардов, но и необходимых нам предприятий... Об их продаже нужным людям мы с госпожой Максютой еще побеседуем. Но впутываться в это дело у нас нет причин. Тем более что я сказал – расследование проведете вы!

– Но, может быть, не стоит... – запричитала я. – Вам известны все факты, осталось лишь вычислить убийцу...

– Винокурова, не испытывайте мое терпение! Мы здесь не на обсуждении новой коллекции от-кутюр! – прервал меня безапелляционным тоном босс спецслужбистов. А затем он принялся рассуждать вслух: – Как можно найти киллера? Или вести расследование под прикрытием, так, чтобы никому ничего не было известно, и тогда мне потребуется оторвать множество моих подчиненных от иных, гораздо более важных и выгодных заданий, или, наоборот, выйти со всей историей к прессе. Тогда убийца сам узнает о том, что его ищут, и решит нанести новый удар – теперь уже по вас!

Слова возмущения застряли у меня где-то между желудком и трахеей. Несносный тип, тезка вождя мирового пролетариата, хочет отпустить меня на волю, но вовсе не по причине своей душевной доброты, а чтобы сделать из меня приманку для маньяка! Как все хорошо продумано – с меня снимаются подозрения в убийстве Вити, Эстефании и Жан-Мишеля (к чему я, собственно, и стремилась!), но я сама становлюсь жирной мухой на крючке! Ведь убийца, узнав о нашем дилетантском расследовании, непременно решит устранить не в меру любопытных сыщиков!

– Благодарю за честь, но у меня масса дел... – начала я, но Владимир Ильич оборвал меня:

– Вот и хорошо, что мы договорились, Арина! И учтите – если снова решите вести свою игру и обманывать меня, то вам не поздоровится. Вы же знаете, какие методы мы используем. Да и я всегда могу вас арестовать по обвинению в трех убийствах. До выдачи Бертрану дело не дойдет – вы, уверяю вас, скончаетесь еще в камере предварительного заключения – повеситесь или, кто знает, умрете от инфаркта.

Да, отличные перспективы, надо сказать! Рано я обрадовалась, думая, что меня просто так отпустят на свободу! Отлично получается: до сих пор мы охотились за убийцей, который о нашей миссии ничего не подозревал, а теперь убийца будет охотиться за нами. Вернее, за мной, глупой и несчастной топ-моделью тридцати лет от роду. И за что такие несчастья на мою голову?

– Умирать от инфаркта вам пока что не с руки, – заметил мягко Владимир Ильич. – И вы же не хотите, чтобы на вас навесили еще разбойное нападение на краеведческий музей и убийство бедняжки Маргариты Вениаминовны? А то ведь факты можно повернуть и против вас, Арина...

И что я могла сделать в такой ситуации? Только согласиться на предложенный, вернее, продиктованный Владимиром Ильичом план действий. А план его был простым – нам требовалось продолжать начатое расследование, только и всего. Но сначала глава неизвестной мне то ли спецслужбы, то ли мафиозной корпорации собрался подкинуть матерьялец нескольким желтым газеткам, от меня же требовалось дать парочку интервью.

– Мы интервью за вас составим и разошлем куда надо, – заверил меня Владимир Ильич. – Вы еще станете героиней! Этакой новой матерью Терезой или Розой Люксембург!

Мерзавец еще смел говорить о том, что я хочу загрести жар чужими руками? Он же сам без стыда и совести подставляет меня (а также, к слову сказать, Дениса и Таечку) под удар, превращает в мишень для убийцы!

И все же в сложившейся ситуации выход был наиболее подходящим. Я дала свое согласие, и все было улажено в течение пятнадцати минут. Мне позволили привести себя в порядок, выдали документы, затем в одном из помещений прокуратуры меня щелкнул фотограф, а потом Владимир Ильич, пожав мне руку, торжественно провозгласил:

– Родина вас не забудет, Арина!

Легче мне от его слов, конечно, не стало. Я спросила, как мне выйти на связь с его организацией, если возникнут проблемы, и босс ответил:

– Мы сами выйдем с вами на связь. Постарайтесь оставить убийцу в живых, мне хочется самому поговорить с ним, а потом презентовать его широкой, в том числе и зарубежной, общественности. Тогда никто не усомнится в том, что во всем виноват маньяк-одиночка!

На том мы расстались. Меня под белы рученьки выпроводили из здания староникольской прокуратуры, около которой я увидела… Таечку. Скажу честно, что была крайне рада лицезреть глуповатую физиономию дочки моего покойного любовника. Таечка, завидев меня, зарыдала и полезла обниматься. Мне пришлось вынести страстные лобызания и невнятный лепет.

– А где Денис? – словно невзначай спросила я.

– Не знаю, Ариша! – снова расплакалась Таечка. – Он исчез вчера вечером. Сказал, что у него важное дело, встреча с информатором. А потом меня разбудили какие-то типы... Я мирно спала в номере, а они ввалились и велели собираться. Я сразу же их узнала – те же личности, что нас с тобой пытали в Бертране. Господи, они снова тебя истязали? Вот ведь нелюди! Мне было так страшно, так страшно! Я едва не описалась от ужаса! У меня вообще слабый мочевой пузырь...

Менее всего в тот момент мне хотелось слушать малоприятные подробности о физиологических особенностях организма девушки. Мне было обидно и неприятно, что Дениса рядом не оказалось. Неужели мой герой-любовник попросту дал деру, узнав, что меня сцапали в музее?

Времени на размышления не было, потому что около старого фонтанчика, на лавочке подле которого мы примостились, затормозил кортеж из черных иномарок. Из одной из них, сладко улыбаясь, выполз рыхлый моложавый тип с рыжеватой бородкой, причем где-то я уже его подозрительную физиономию видела. Оказалось, что это был мэр Староникольска, господин Хрыщенко. И прибыл он не один, а вкупе со своей супругой, моей бывшей подругой Викой.

Уж не знаю, кто ее обрабатывал и давал наставления, а вероятнее всего – запугивал, но сейчас Вика кинулась ко мне, как к родной, и была подлинной лапушкой – улыбалась, смеялась, сыпала комплиментами, расточала похвалы. Только в глазах ее горел огонь ненависти и злобы.

Нас с Таечкой отвезли в особняк, где резидировала мэрская чета. Я сразу же убедилась в том, что являться градоначальником провинциального гнездышка наподобие Староникольска не так уж и плохо. Особняк был старинный, четырехэтажный, недавно полностью отремонтированный, по сути – небольшой дворец, где хозяйкой являлась Вика. По богатству убранства и помпезности он мало чем уступал вилле Вити Максюты на Лазурном Берегу. Видимо, мэру Хрыщенко хорошо жилось в провинции, и он мог позволить себе такой домик (с вертолетной площадкой на крыше). Выяснилось, кстати, что именно ему, супругу Вики, принадлежит сеть супермаркетов «Семерочка», чек одного из которых мы обнаружили в Бертране. Да и вообще, мэр занимался, помимо административной деятельности, еще и бизнесом, но негласно, конечно. Фирмы были записаны на имя его супруги, но заключал все сделки именно градоначальник, специализировавшийся на спекуляциях недвижимостью и перепродаже земельных участков.