А-а-а-а! Опять он не о том! Что делать? Как свалить отсюда? Или дождаться какой-то определённости?

В коридоре за дверью гулко загромыхали приближающиеся шаги.

Что-то звукоизоляция тут ни к чёрту. Как ночью то спать под такой грохот?

Шаги приближались. Стало даже понятно, что идёт не один человек, а несколько. Вот они поравнялись с дверью камеры. Остановились. Звякнули ключи. Кто-то зашебуршал ими в замочной скважине. Скрежетнула отодвигаемая щеколда.

Борясь с внезапной дрожью в ногах, Ярик отошел к дальней от двери стенке и встал под окошком, скрестив на груди руки. Куда их ещё деть? Не в карманы же. Так хоть вид гордый принять. Пусть не думают, что он их боится.

В отворившуюся дверь заглянул и вдвинулся закованный в доспех стражник. За ним ещё один.

— Что, очнулся? — спросил первый.

— А ты хотел меня поцеловать, как спящую красавицу? — Ярик сплюнул ему под ноги и тут же согнулся от боли — ближний стражник, не раздумывая, ткнул ему древком пики в живот:

— Разговорчивый, я смотрю!

— А я смотрю, — раздался из-за спин охранников знакомый скрипучий голос, — кто-то решил, что он тут самый главный?

Вперёд, растолкав стражников, протиснулся кобл, и отодвинул в сторону древко, маячившее перед носом у Ярика. Глянул на парня и повернулся к деятельному воину:

— Ты что же, орясина дубоголовая, решил, что я этого молодца в добром здравии и нетронутом виде не для свидания с императором изловил, а для тебя безмозглого, чтоб ты на нём свой поганый характер выказывал?

— Ты себя кем возомнил? — покраснел взъярившийся стражник. — Или мне и твою зелёную шкуру на прочность опробовать!?

— Да за ради Создателя, — Генордалтрис был как всегда невозмутим, как сто индейцев. — Только гарантирую, что остатки дней ты проведёшь в самой дальней марке, драя нужники самого захудалого гарнизона. Большего тебе не доверят.

— Да я…

— Ну-ка, заткнулись оба! — в камеру просочился всё так же опирающийся на трость Лексус Устимэ. Только сейчас Ярик заметил, что голос у того слегка хрипит, а горло перемотано чем-то навроде бинтов.

— Что, шейка бо-бо? — не удержался юноша, выпрямляясь и глядя в скошенную от презрения физиономию дознавателя.

Тот на мгновенье пыхнул гневом, но сдержал себя и лилейным голосом изрёк:

— Не переживай. Оно заживет. Не сразу, конечно. Может быть даже уже после того, как ты и твоя сестрица распрощаетесь с головами на императорской плахе, — он довольно улыбнулся, видимо, предвкушая это радостное событие. — А вот ваш дружок, тот глупый маг-недоучка, уже даже и не посмотрит на это. Сгорел головёшкой при сопротивлении аресту.

Ярик дёрнулся было, до скрежета сжав зубы, но пики стражников мгновенно приблизились своими остриями к его лицу и замерли в паре сантиметров от носа.

— Вы чего, служивые? — с трудом разжав челюсти, пересилил себя парень и улыбнулся. — Слышали же, я императору красивый нужен.

— Император тебя и без глаза потерпит, — чуть ли не пропел чему-то радующийся дознаватель. — Ты же не твоя сестрица. С тобой ему и не потешиться, не порезвиться.

Адреналин взлетел до небес — кровь словно вскипела в жилах. Яромир резко ухватился руками за наконечники пик, ни на секунду не боясь порезаться, дёрнул их на себя, пропуская над плечами, и рванул вперёд. Стражники шагнули навстречу, сдвигаясь и перегораживая путь, но засадить ногой в челюсть мерзкому дознавателю Ярик успел. Лексус выпорхнул из камеры не хуже любой бабочки, только руки трепыхнули в стороны. Ну и трость угрохотала куда-то по коридору.

А кобл в очередной раз саданул парня по шее, выключая.

Сам же и в сознание привёл, шлепая по щекам и угрюмо зыркая на медленно прочухивающегося юношу.

— Как же ты мог, Гена? — вложил Ярик в голос всю накопившуюся обиду, лишь только взгляд его и сознание немного прояснились.

— А я тебе говорил, помнишь? — сердито покачал головой гоблин. — Всё в этом мире не то, чем кажется. Выучишь ты это наконец или нет? И прекрати нарываться! Я тебя к императору хочу целым доставить, а не на куски порубленным.

— Что ты там с ним нянчишься!? — сбоку появилась злющая рожа дознавателя с изрядно опухшей щекой. — Поднимай его и пошли. Император ждёт.

— Хватит валяться, Ярам, — вставший на ноги гоблин протянул парню руку, но тот демонстративно отвернулся и поднялся самостоятельно.

Его повели длинными узкими коридорами, долго петляя и постепенно поднимаясь вверх. Впереди шагал Лексус Устимэ, чуть прихрамывая и гулко бухая тростью об пол. За ним охранники вели Ярика. Один спереди, другой сзади, периодически подталкивая парня в спину. Наверное, чтоб тот не забывал о своём статусе пленника.

Гоблин семенил позади всех, что-то непрестанно бурча себе под нос и обращаясь, повидимому, в никуда. Поскольку на этот скрипящий бубнёж никто не обращал внимания. Лексус его, скорее всего, даже и не слышал. Стражникам было неположено. А Ярик просто погрузился в свои мысли и не услышал бы зелёного, даже если б тот разговаривал сейчас во весь голос.

Да и чего его слушать-то? Всё, что мог, кобл уже натворил. Теперь надо из этой капитальной непрухи как-то выкарапкиваться. Ещё бы понять, как! Попробовать сбежать? Каим макаром? Тут окна, как в камере, совсем маленькие. В них не сквазанёшь. Прорваться через стражников, даже если получится — как и куда бежать, непонятно. Вроде и свет дневной сквозь окна сочится, и поднимаются они все выше и выше, а всё равно такое ощущение, словно по подземелью идут.

Может потом что-то получится сообразить, когда станет понятно, где они? Но, опять-таки, даже если удастся сбежать, что потом делать? Была надежда на Михо, так он, похоже, и вправду погиб. Как и капитан. Мэтр сам в заточении. Не на кого ему в этом мире больше положиться. Совсем не на кого! Либо схвачены, либо погибли, либо, гады, предали!

Ярик сжал кулаки и заскрипел зубами, чуть не взвыв от щемящего чувства совершенной неспособности что-либо сейчас изменить. И от дикой обиды, казалось, на весь белый свет. Как!? Как можно было угодить в такую задницу!?

Он чуть было не пнул со злости под маячившую впереди спину стражника. Насилу сдержал себя. В одном гоблин прав — если он надеется хоть что-то предпринять в будущем, незачем провоцировать охранников на явно неравную драку. Покалеченным потом точно не убежишь далеко.

Но каков гад, а! Целым он его к императору привести хочет. Предатель! Ещё и с нравоучениями своими лезет, предупреждал, мол, тебя! Все не то, чем кажется!

Ярик задумался. С чего, вот, этот философ зеленомордый всё время ему толдычит про «не то, чем кажется»? Вот, что он имеет в виду? Что он всё это время притворялся другом, таковым не являясь? Или, быть может, наоборот, всё это лишь кажется предательством, а на самом деле просто хитрый план такой?

Ярик с надеждой обернулся, пытаясь поймать взгляд Генордалтриса. Но тот шёл, глядя себе под ноги и не прекращая бубнить. Словно и не существовало вокруг никого и ничего. И на юношу со всеми его страхами и переживаниями было этому ушастому предателю плевать с высокой колокольни.