Вовсе не в принципах, но она огромная эта разница. Нелегальным тиражом ты конечно получаешь прибыль вместо автора и еще больше вместо всяких его прокладок, типа посредников, издателей, продюсеров, правообладателей, представителей: факеров, кикеров, спикеров, полупокеров…

Но глобально ты у него ничего не спер, он так же остался автором, он так же почует на лаврах, у него нет причин бросить перо в стену. А ты умножил его фанатов, тем более в условиях нашего совка, есть вариант что вообще только ты (пират!), и издал этого автора и сделал его доступным и даже может быть популярным. Здесь легко провести аналогию с авторами книг. Воровство есть воровство я не спорю, я тоже своего рода вор, по имени Пират и ношу это имя гордо. Но разница есть.

А мальца жалко, мне дед про детдом много чего рассказывал. Конечно разные, наверное, бывают дома, да и после революции совсем иное дело было все же не просто так же он из них сбегает. Могу ли я сделать больше? Наверное, да… но не делаю. Эх, что-то тоскливо как-то стало, и Илка опять на своих репетициях.

Когда тоска защемит грудь

Пойду к тебе знакомую дорогой

— Хотела песню… кажется что-то нарисовывается[9].

Глава 23

— Бац! — потираю щеку от прилетевшей пощечины. — Ил, ты это чего?

— Козел! — стукнула она меня еще дополнительно кулаком в грудь.

— Что песня не понравилась что ли? Так она же шуточная и только для нас. Я же не собираюсь…

Договаривал я уже в пустоту, девушка сбежала, видимо и впрямь обидевшись на песенку для нее. То ли у нее с юмором плохо, то ли и впрямь нельзя так шутить? Может и впрямь я переборщил? Но я действительно не собирался петь эту песню всем подряд, только в общем-то ей. Наверное, и впрямь глупость придумал. Обидную причем. Надо догнать и извиниться.

— Зиня-Зиня, ты просто сказочный дебил. — высказалась сеструха что оказывается слышала все это представление из своей комнаты.

Выбежав на улицу, тут же обнаружил ревущую девушку, вот только не ту которую пытался догнать.

— Гуля?! Ты чего тут делаешь?

— Хнык- э-э… хнык. — продолжала хныкать и растирать слезы Атоева.

— Гуля, какого фига ревешь? Кто обидел? — та посмотрела на меня и еще сильнее заревела. — Блин надеюсь не я тебя обидел? — скрипел я мозгами.

— Не-е-ет — наконец-то сказала она хоть что-то.

— Ура прогресс. А кто тебя обидел?

— Никто — уже меньше хныканий было в ее ответе.

— А чего ревешь? — уточнил я.

— А-а! — снова разревелась она.

— Ну еклмн! Атоева! Ты это прекращай. Давай четко и по делу, что случилось и чем я могу тебе помочь.

— Не че-е-ем! — опять прорыдала она.

— Ты давай за меня не решай, и выводы не делай. Говори в чем дело.

— Я пошла на пляж.

— И?

— На городской местный.

— Это на котором типа западло купаться?

— Ничего не западло. Это всякие дураки выдумывают. Да и не купаться я пошла-а-а… — опять она сбилась с мысли.

— Ну е-мое! Атоева!

— Я загореть хотела.

— Никогда не понимал этого лежания на пляже под солнцем, словно курочка на гриле. Дальше что было?

— Я загорала.

— И?

— И потом стало очень жарко и я решила…

— Что? Что решила ты, Гуля?

— Искупаться.

— Уф… Ну и дальше что было?

— Я пошла в воду.

— …. Да говори уже, не прерывайся.

— Я одна была и… — все равно она всхлипывала и прерывалась после каждого предложения. Я уже не стал ее поторапливать. Вырабатывая сверхтерпение слушал рассказ. — И боялась свои вещи оставить без присмотра. Но вроде никого подозрительного не было. Немного обычных людей. Я отошла чуть дальше. А потом чуть поплавала. А потом постояла чуть в воде где-то вот так по шею. — показала она. — А потом увидела их.

— Кого? — не удержался я от вопроса.

— Двое мальчишек. Они были… Я подумала… Что они могут.

— Они были подозрительные я так понял. Ты подумала, что вещи стырят так?

— Да-а…

— Ну?

— Но они просто стояли, и я стояла. А потом они что-то говорили друг другу и смотрели на мои вещи. А я… Я думала, что мне может кажется. А если кажется, а я вдруг побегу. Это будет глупо? Я пошла. Стала выходить из воды. И они пошли. К моим вещам пошли. Я стала выходить быстрее. Я попыталась побежать! А из воды так быстро не выбежишь. И они побежали. Они схватили их и побежали. Я стала кричать. Но было и поздно и никто не дернулся даже. Никто!

— А кого их? Кого их они схватили?

— Джы-ынсы — опять размазывала слезы Гулька.

— Вот же ерунда какая. — фыркнул я.

— Какая ерунда?! Это настоящие джинсы! Мне их мама только на неделе подарила. Только подшили! Я их выгулять надела! Какая я дура!

— Да чего так убиваться из-за джинсов?

— Ты совсем что ли?! Джинсы же это! Тем более женские. Женских вообще ни у кого не видела еще в городе. Мужские тоже редкость. Двести рублей минимум. А уж женские.

— Ого!

Точно! Я осел. Нынче джинсы наверняка дефицит, и раз Гуля так говорит про женские то видно они и еще больший дефицит. Заодно наконец я понял, что мне не показалось и Гулька сидит в одной футболке! Хотя и длинной конечно.

— Блин! Так ты без штанов оказывается, а я думал это шорты у тебя под футболкой.

— Я не могу домой пойти! Меня мама убьет! — попыталась она растянуть футболку чтобы та скрыла ее трусики.

— Ну уж убьет. С тобой же все хорошо. Для мамы наверняка будет главное, что с тобой все хорошо. А джинсы ерунда. Главное…

— Ничего не ерунда! Не понимаешь ничего! — заревела она опять.

— Так! Значит план такой. Сейчас идем ко мне домой. У сестры оденешь чего-нибудь, например, шорты или штаны какие. Хватит в труселях рассиживать во дворе. Кстати, а чего не в своем дворе сидишь?

— Мама вдруг увидит.

— Угу, очень логично по этому сидеть без штанов в соседнем дворе. — саркастично заметил я. — Что за мальчишки были? Приметы?

— Не знаю.

— Не бывает так, волосы, глаза, шрамы татуировки, выбитые зубы, цвет футболок и штанов, что-то наверняка помнишь.

Пока шли, Гуля вспомнила кое какие приметы, но не сказать, что особые, таких мальчишек тысячи. Татуировок и шрамов понятное дело нету. Мальчишки вообще мелкие.

— А чего не догнала их, ты вроде неплохо бегаешь, если сопляки такие были.

— А они на великах были.

— На великах? Оба?

— Да.