– Мистер Харрис, я хотела бы нарисовать вам одну картинку, – заговорила она. – Так сказать, на долгую память. Смерть вашей пятнадцатилетней дочери была ужасна. Кость ее стопы была раздроблена, чтобы лишить ее возможности бежать, пока какой-то мерзкий урод отреза́л ей голову. Она боролась, кричала и, может быть, даже звала вас на помощь, когда эта нелюдь резала ее на кусочки, – Ким наклонилась прямо к этому омерзительному подобию отца. – И это я рассказываю вам совершенно бесплатно.

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

– Мы закончили, – произнесла затем Стоун, взглянув на своего коллегу.

Она прошла мимо Харриса и направилась к двери. Брайант пошел было за ней, но внезапно остановился, не закрыв за собой двери.

– Подожди здесь, – сказал он начальнице. – Хочу задать ему последний вопрос.

Пока Ким ждала его, ей пришло в голову, что она нарушила все правила из инструкции по информированию граждан о смерти их близких. Но если б она увидела на лице отца Мелани хоть гран любви или хотя бы привязанности, она бы выполнила инструкцию до последней точки. Пусть с другими семьями работает кто-то еще, решила женщина. Она не была уверена, что сможет сдержаться, если еще раз встретится с подобным семейным безразличием.

Дверь распахнулась, и Ким в шоке уставилась на своего коллегу, который выходил из помещения.

– Брайант, ты просто сошел с ума!

– На, возьми щенков, а я попридержу их мать.

С этими словами Брайант пихнул начальнице в руки коробку. Четверо щенков зашевелились, и Ким увидела, что глаза у них только-только раскрылись. Да и то еще не совсем.

– Как, черт возьми…

– Я сказал ему, что готов закрыть глаза на криминальную деятельность в его квартире при условии, что он отдаст мне собак, – объяснил сержант, спускаясь вслед за Стоун по ступенькам. – Правда, я не обещал ему не ставить в известность социальные службы.

Ким почти бегом спустилась по лестнице и остановилась возле машины.

– Гм-м-м, и что теперь, доктор Дулитл[72]?

Брайант посадил суку на заднее сиденье, а коробку со щенками поставил рядом с ней.

– Садись за руль.

– Куда прикажете, шеф? – спросила Ким, забираясь в машину.

– Послушай, командир, ты что, не знаешь, где я живу?

– Боже мой! – воскликнула инспектор, заводя двигатель. Она с трудом вырулила из трущоб, а потом бросила взгляд на заднее сиденье. Сука смотрела через край коробки, а один из щенков тянулся к ней, пытаясь достать ее нос.

– Никогда в жизни, Брайант, не смей больше называть меня импульсивной. Что теперь скажет твоя женушка?

– А какой у меня был выбор? – пожал плечами сержант.

Ким промолчала. Как бы им этого ни хотелось, оба понимали, что весь мир им спасти не удастся, но иногда приходилось решать те проблемы, которые возникали прямо на пустом месте. Инспектор остановилась на светофоре.

– Посмотри, шеф, – сказал ей Брайант.

Женщина опять обернулась. Сука лизала того щенка, до которого смогла дотянуться. Остальные царапали коробку.

Спустя пять минут Стоун затормозила в Ромсли, возле таунхауса Брайанта с тремя спальнями.

– Если ты возьмешь… – начал было сержант, выйдя из машины.

– Даже не надейся, – ответила Ким. – С этим тебе придется справляться одному.

– Трусишка! – фыркнул ее напарник.

– Точно.

Брайант взял поводок взрослой собаки. Она самостоятельно выскочила из машины и замерла на месте. Зажав коробку под левой рукой, полицейский направился к входу в дом.

Ким мысленно вознесла молитву. Пару раз она видела женушку Брайанта в плохом настроении и теперь боялась, что никогда больше не увидит своего коллегу. Она решила, что даст ему десять минут, а потом тронется дальше, а пока достала мобильный и позвонила в службу социальной опеки. Поговорив несколько минут, женщина разъединилась – звонок с сообщением о «рискованной ситуации» от офицера полиции немедленно заставит всех действовать. Сотрудник организации будет на пороге квартиры Харриса уже через час.

Стоун полагала, что Тине уже не поможешь, но у Рианны и младенца был хороший шанс.

Открылась дверь дома Брайанта, и он появился на улице. Ким не могла утверждать на все сто процентов, что он цел, но руки и ноги у него были вроде бы на месте.

– Все еще счастливо женаты? – уточнила она, перелезая на пассажирское сиденье.

– Мама и детишки воссоединились на одеяле перед батареей на кухне. В духовке томится рис с курицей, а женушка шарит по Интернету в поисках информации об уходе за щенками.

– И ты оставишь их у себя?

– Пока они не подрастут, – кивнул Брайант.

– Как тебе это удалось?

Сержант пожал плечами.

– Просто рассказал ей всю правду, шеф, – улыбнулся он.

Ким представила себе, как в его доме будут носиться со щенками и баловать их.

– А теперь выброси меня около участка, – она безнадежно покачала головой, – и отправляйся в больницу. Один из нас должен допросить Крофта, как только появится такая возможность.

– А ты не поедешь?

– Это не самая лучшая идея. Может быть, я становлюсь параноиком, но мне кажется, что миссис Крофт не очень меня любит.

Рев «Ниндзя» затих, когда Ким остановилась на грунтовой дороге. Она сняла шлем и повесила его на правую рукоятку.

Теперь Стоун смотрела на место раскопок прямо сверху. Первая и вторая ямы были зарыты и опять стали частью пейзажа. Вспомогательную палатку успели разобрать. Разборная изгородь больше не окружала площадку, и прессы уже нигде не было видно. Полицейское оцепление тоже было снято, а в верхнем углу участка были собраны остатки оборудования. Площадка вновь превратилась в часть незастроенной муниципальной собственности, на которой жителей окружающего района ежегодно развлекала передвижная ярмарка.

Только несколько плюшевых мишек да потрепанные ветром цветы, оставленные у подножия холма, напоминали о событиях, развернувшихся здесь в последние дни.

Эта часть расследования закончилась. Все улики у мертвых были собраны, и теперь Ким и ее группе предстояло найти им объяснение.

В один прекрасный день имена этих девочек появятся в «Википедии». На них можно будет перейти с главной статьи о Черной Стране, рассказывающей о ее истории. Тройное убийство навсегда останется на ней черным пятном. Читатели будут пропускать статьи о том, что местные кузнецы из Нетертона выковали цепи для «Титаника» и о том, как двадцать шайрских тяжеловозов протащили через весь город груз весом в сто тонн. Торговля изделиями из металла, ведущая свою историю от XVI века, будет забыта перед лицом такой сенсации.