Коробка была большая и тяжелая, и, когда я ее несла, из нее доносилось явственное металлическое клацанье.

— Типа тампонов? — засмеялась я.

— Кили вопросов задавать не будет. Эли занята близнецами, а все остальные вокруг — мужчины. Тампоны их пугают до потери сознания, и мой папаша — не исключение. Но если спрашивающий обр, то ложь он почует. Так что теперь это —женские принадлежности.

— Это потому, что мы — женщины и они нам принадлежат? — высказала предположение я.

— Нет, потому что оружие — оно женского пола. — Лейк с оскорбленным видом взглянула на меня. — Почему, как ты думаешь, я назвала свое ружье «матильдой»?

Помимо всего прочего, я была слегка удивлена тем, что Лейк собиралась вступить в сражение без своей любимой двустволки.

— «Матильда» калечит, — объяснила Лейк, когда я спросила ее об этом. — Но она не убивает.

— Хватит об этом, — прервала я подругу, потому что после того, что Бешеный сделал с Чейзом и с маленькой девочкой по имени Мэдисон, после всего, что он отнял у меня, начиная с моих родителей и кончая верой в Каллума, этот сукин сын уже был мертв.

С Лейк за рулем машины расстояние между Монтаной и Вайомингом сокращалось подозрительно быстро, и, как только мы достигли пункта назначения, я зарегистрировала факт прибытия на место в рекордно короткий срок и осмотрела те немногие достопримечательности, которые мог предложить нам городишко Бешеного.

С одной стороны Горный Ручей окаймляла река, с другой — безобразные зубчатые горы. Никто не удивился бы, узнав, что это место называют ничейной землей, и когда Лейк ехала по Мейн-стрит к единственному в городе светофору, я испытала дежавю.

«Хозяйственные товары Мейкона».

Унылые улицы.

Грязная извилистая тропинка, проходившая мимо единственного в городе ресторана, вела в чащу леса.

Я видела это все изнутри головы монстра. В конце этой тропинки, в нескольких милях отсюда, затерянная в дебрях леса, стояла хижина. В ней жил монстр. Его звали Вилсон. Я была готова биться об заклад, что даже если жители города и знали о его существовании, то они вряд ли имели представление о том, имя это было или фамилия.

А мне было все равно.

— Брин? — Голос Лейк вскрыл мои мысли, и в них тонкой струйкой стала вливаться реальность.

Подруга остановила машину напротив полуразвалившегося дома, владелец которого, по всей видимости, решил объявить на весь мир, что это здание является чем-то вроде мотеля. Я перевела дыхание — вдох получился длинным и прерывистым.

Знает ли Бешеный, что мы уже здесь? Может ли он нас почуять? Мог ли он чувствовать наше приближение за несколько миль? И не является ли все это чудовищной ошибкой? — Я постаралась, чтобы эти вопросы не проявились у меня на лице или в моем голосе.

— Нам нужно найти комнату, — сказала я. — Скоро здесь будет Чейз. Нам нужно место, чтобы спокойно разработать стратегический план.

При других обстоятельствах я бы потратила много времени на размышления о том, как я снова встречусь с Чейзом. Потому что все то время, что я знала его, чужие люди пытались разлучить нас. Но именно сейчас у меня не было времени думать о том, почему только при одной мысли о Чейзе кровь в моих венах становится горячей. И у меня не было времени на повторение, с каждым ударом моего сердца, ставшего привычным слова: Мой. Мой. Мой.

Сейчас я не должна была претендовать на то, чтобы вытеснить из головы Чейза мысли о Стае. Самым главным для нас стало возмездие.

Мы с Лейк заплатили за комнату наличными, и, подавляя в себе растущее чувство — Чейз приближается ко мне! — я, словно катаясь на «американских горках», начала медленно подниматься на самую высокую их точку, в предчувствии того момента, когда мир провалится подо мной, перейдя в вопящее, размахивающее руками, с сердцем-к-горлу-подкатывающим свободное падение… и мы встретимся с Чейзом глазами. У меня не было на это времени. Ни на что подобное у меня не было времени. Я находилась на расстоянии нескольких миль от человека, который убил мою семью. Того, который сломал жизнь Чейзу… и смеялся, когда издевался над ним.

Этот урод должен был умереть.

И с этой мыслью, не выходившей у меня из головы — да и у Лейк тоже, — мы коротали время в ожидании Девона и Чейза, устроившись в нашей комнате: двуспальная кровать, окон нет, кондиционера тоже нет. Надо отдать должное Лейк — она ничего не говорила ни о моем молчании, ни о эмоциях, которые, по всей видимости, отражались у меня на лице, пока часы отсчитывали минуты. Она просто вытащила пару ножей и начала точить их друг о друга — ритмичное вжик-вжик-вжик металла о металл создавало подходящий саундтрек к моим собственным яростным мыслям.

Смерть Бешеного не должна быть жестокой. Месть — это наслаждение для тех, кто имеет превосходство, — мы же его не имели. Нас было больше, но Вилсон был старше. Он еще вполне мог не знать, что мы пришли, но он почует Лейк, Девона и Чейза в ту же секунду, как только они окажутся на расстоянии мили от его маленькой хижины в глубине леса. Обдумывая наше не самое выгодное положение, я отмахивалась от желания разорвать монстра на части. Оборотни жить не могут без своих инстинктов. Единственным преимуществом, которым я обладала в этой игре, было то, что я не была обром. Когда нужно, я могла думать как человек.

Мне не нужно было видеть, как убийцу моих родителей разорвут на части. Все, что мне было нужно, — это всадить ему промеж глаз серебряную пулю и еще несколько, в сердце и легкие, для полного комплекта.

Я так погрузилась в размышления, что почти не осознала то странное чувство, когда мир переворачивается вверх тормашками, желудок выскакивает наружу, а все волосы на теле встают дыбом, как будто попадаешь в центр электрической бури.

— Чейз! — Я произнесла его имя в тот самый момент, как Чейз открыл дверь нашей комнаты в мотеле. Потому что с той самой секунды, как я увидела его, я могла произносить только это слово.

— Брин! — Голос Чейза был грубее и глуше, чем в моих воспоминаниях. Казалось, что он оправился от того, что с ним сделал Бешеный.

Как я была не права, думала я, пересекая комнату, чтобы сократить расстояние между нами: я хотела еще раз удостовериться, что да, с Чейзом на самом деле все в порядке и мой блестящий план не разрушил его окончательно и бесповоротно. Увидеть его — это было совсем не похоже на стремительное падение на «американских горках». Я чувствовала себя так, как будто мою душу через нос вытаскивали.

Это было очень больно.

Чейз обнял меня, я нагнула голову и прижалась лицом к его руке, продолжая уверять себя, что вот он здесь, что Бешеный не уничтожил его, что я не подвела — так, как он никогда не подвел бы меня.

— О, тут вот какие дела! Бэби нашла своего Джонни[42] и совершенно внезапно забыла о такой незначительной вещи, как ее Самый Лучший Друг.