Кучка глабрезу отступила под натиском более сильного отряда: демоны шлепали через небольшое озеро, и чазмы преследовали их.

Громф переместил свой волшебный «экран» к воротам дворца Баррисон Дел’Армго, где шел настоящий бой. Сотни маков и других низших демонов дрались прямо на улице, разрывая друг друга на куски. Чазмы были и здесь, они жужжали и кусались, а более крупные твари шныряли в тенях на краю поля боя – без сомнения, руководили своими слугами.

Внезапно поверхность воды в сосуде стала ярче, буквально вспыхнула – это появилось изображение массивного огненного шара. За первым шаром последовала серия меньших шаров, которые вспыхивали в воздухе над площадью. Столбы пламени обрушивались вниз, превращая манов в живые свечи, но демоны гуманоиды, слишком тупые, чтобы ощущать боль от ожогов, продолжали рваться в бой, бежали вперед и один за другим падали, превращаясь в дымящиеся трупы.

В этот момент Громф сообразил, кто создает огненные шары, и перевел взгляд на один из балконов особняка Баррисон Дел’Армго. Там стояли маги и жрицы Мез’Баррис; они швыряли свои смертоносные снаряды вниз, на площадь перед воротами. Сверкнула молния, сожгла десяток манов. Взорвался очередной пылающий шар, за ним последовали огненные «стрелы».

Архимаг снова покачал головой.

– Я хочу пойти туда и сражаться, – произнесла Марилит, все еще маячившая у него за спиной.

– Ты останешься здесь! – отрезал Громф, даже не потрудившись обернуться к своей «служанке».

Позвучавшее в ответ шипение удивило архимага, ведь Марилит была достаточно умна для того, чтобы даже намеком не выражать своего недовольства приказаниями того, кто ее контролировал. Особенно если ее хозяином являлся в данный момент Громф Бэнр.

Взмахом руки архимаг дезактивировал сосуд для ясновидения, затем медленно повернулся к своей демонической служанке. Стоя у него за спиной, Марилит смотрела на него с высоты своего гигантского роста. Обнаженный торс женщины из расы людей блестел от пота, груди вздымались, пальцы шести рук крепко вцепились в мечи.

– Эта битва так прекрасна, – мечтательно произнесла Марилит. Она как будто просила прощения, но у Громфа по спине пробежал холодок – ему стало не по себе.

– Ты пришла сюда на мой зов, – произнес он угрожающе.

– Да, хозяин.

– Хозяин… – повторил он. – Пока ты ползаешь по улицам Мензоберранзана, я твой хозяин. И больше не вздумай спорить со мной.

Марилит поклонилась и опустила клинки.

– Если я прикажу тебе уходить, ты снова окажешься в изгнании и в ближайшие сто лет не сможешь покинуть Бездну, – напомнил ей Громф. – Теперь только мне известен секрет слияния двух форм магии, позволяющий обойти древний закон.

Марилит кивнула:

– Да, хозяин.

– Так ты этого хочешь?

Демоница подняла голову, и на лице ее появилось выражение тревоги:

– Нет, хозяин! Прошу, умоляю, скажи мне, кого надо убить!

Громф рассмеялся.

– В свое время, – пообещал он. – В свое время.

Движение за окном привлекло его внимание, и он успел вовремя обернуться и увидеть шар горящей смолы, который пронесся по воздуху и скрылся из виду. Подойдя к перилам, маг заметил, что шар рухнул на землю среди толпы демонов, сражавшихся перед воротами Дома Баррисон Дел’Армго. Судя по траектории, шар прилетел вовсе не из дворца Мез’Баррис.

Какой-то другой Дом пришел на помощь Второму.

Однако Второй Дом не нуждался в помощи. Сражавшихся демонов стало уже гораздо меньше, десятки изувеченных, обугленных трупов валялись на мостовой, под неприступной стеной дома Баррисон Дел’Армго.

Но тем не менее члены какого-то другого Дома сочли нужным вмешаться и задействовали одну из своих военных машин.

Громф понял, что этот поступок являлся символическим. Шар, брошенный катапультой, не представлял практической ценности – это было послание.

– Заговор? – прошептал архимаг.

Впрочем, мудрый старый Громф Бэнр не удивился этому, точно так же, как не удивился сражению между верховными демонами.

* * *

– Арак-Тинилит или верховная жрица Дома Бэнр? – издевательски произнесла Ивоннель своим писклявым детским голоском.

Минолин Фей давно уже перестала удивляться, слыша, как годовалый ребенок говорит, словно взрослая женщина, и тщательно обдумала свой ответ.

– Ну?! – нетерпеливо воскликнула девочка.

Что ты хочешь услышать от меня? – ответила Минолин Фей вопросом на вопрос. В горле у нее пересохло, но все же она осмелилась продолжить: – Ты хочешь узнать, что я предпочитаю?

– А зачем я, по-твоему, спрашиваю?

– Я подумала, что ни первый, ни второй пост не…

– Значит, тебе следует подумать еще, перебила ее девочка. – В конце концов, и на первом, и на втором посту мне понадобится женщина, способная думать.

«Сплошные оскорбления и угрозы, – подумала Минолин Фей, – и уже далеко не в первый раз». От своей маленькой дочери она слышала только издевательства и колкости. Особенно больно ранили ее намеки на недостаточно высокое происхождение. Минолин, по рождению не принадлежавшая к роду Бэнров, считала эти замечания самыми жестокими насмешками.

И все же…

– Верховная жрица, – произнесла она, не осмеливаясь промолчать; затем подумала, что ее перспектива прожить долгую жизнь будет гораздо более радужной, если она останется на стороне Ивоннель. В случае ухода из Дома Бэнр в Академию она станет основной мишенью тех, кто не примет этого ребенка в качестве Верховной Матери. Наверняка смена власти будет сопровождаться беспорядками и гражданской войной.

– Отлично, – сказала девочка. – Я думала о том же. Сос’Умпту, если она доживет до того дня, когда я стану здесь править, сослужит хорошую службу Дому Бэнр в Арак-Тинилит. Если бы я поместила ее рядом с собой, а тебя отправила в Академию, это навело бы твою мать на мысль о том, что она по-прежнему может тебе приказывать.

На лице ребенка в этот момент появилась ласковая улыбка. Минолии Фей почувствовала, как сердце ее дрогнуло, и ей внезапно захотелось подбежать к Ивоннель, прижать ее к груди и осыпать поцелуями.

– У меня нет желания уничтожать твой Дом, – продолжила девочка, вернув Минолин Фей к реальности.

Материнские чувства мгновенно испарились. Минолин Фей поняла, что она вела себя как глупый ребенок, который протягивает руку, чтобы погладить мурлычущую домашнюю кошку, а животное в ответ скалит острые зубы и выпускает когти.

Но затем, прежде чем Минолин Фей успела до конца осознать, что Ивоннель играет с ней при помощи магии, ей снова захотелось сжать свою маленькую дочь в объятиях.

– Ты должна убедиться в том, что Мать Биртин это понимает, – сказала девочка, и растерянная Минолин Фей не сразу сообразила, о чем идет речь.