объединений, которая применяется и на федеральном уровне. Именно поэтому изучение истории и современного положения Духовного управления мусульман Республики Татарстан полезно для понимания принципов и механизмов реализации вероисповедной политики в России в целом.

На примере ДУМ РТ можно проследить, как органы власти в России могут оказывать влияние на формирование и функционирование мусульманских религиозных объединений в стране. Если в случае с межрегиональными муфтиятами общефедерального значения вмешательство властей в их работу не происходит открыто, то в Татарстане руководство республики достаточно четко обозначило свою позицию в 1998 г., когда проходил так называемый Объединительный съезд мусульман. Заслуживает внимания то обстоятельство, что прямое участие Казанского Кремля в организации и проведении съезда не только не вызвало осуждения у значительной части религиозного сообщества Татарстана и у экспертов, но, напротив, заслужило положительную оценку с их стороны[860]. В последующие годы руководство Татарстана пыталось влиять не только на выбор муфтия, но и на ту политику, которую проводило ДУМ РТ как в самой республике, так и в отношениях с федеральными органами власти и религиозными организациями, имеющими центры в других регионах страны.

Включение ДУМ РТ в 2017 г. в Межрелигиозный совет России – наиболее представительную площадку для диалога руководителей ведущих религиозных объединений в стране – стало подтверждением возросшего значения татарстанского муфтията. В наши дни ДУМ РТ является одним из наиболее влиятельных духовных управлений мусульман в России. Дезинтеграционные процессы в общефедеральных мусульманских центрах России в 2010‐е гг. привели к появлению самостоятельных духовных управлений в разных субъектах федерации. Для многих из них ДУМ РТ является ориентиром в качестве независимого муфтията, контролирующего мусульманские общины в отдельно взятом регионе и выступающего в качестве равноправного партнера межрегиональных духовных управлений.

Образование новых независимых региональных муфтиятов в конце 2010‐х – начале 2020‐х гг

Создание в августе 1992 г. муфтиятов в Башкортостане и Татарстане ознаменовало начало процесса дезинтеграции в ДУМЕС, в юрисдикции которого на тот момент находились все поставленные на учет (зарегистрированные) общины на территории России, за исключением Северного Кавказа. Примеру этих духовных управлений последовали вскоре и другие административно-территориальные подразделения и общины ДУМЕС. Их отделению в немалой степени содействовали руководители регионов, желавшие иметь мусульманские религиозные объединения, подотчетные только им, а не Уфе.

Однако к концу 1990‐х в России фактически не осталось крупных (по такому показателю, как количество общин) независимых (пусть даже номинально) региональных муфтиятов, которые не входили бы в структуру какого-либо межрегионального духовного управления. ДУМ РТ, являвшееся одним из учредителей Совета муфтиев России, не было здесь исключением. В отличие от ДУМ РБ, татарстанский муфтият не нуждался в Совете муфтиев России как гаранте его независимости. Ему, в частности, не угрожало поглощение со стороны ЦДУМ, так как вопрос этот уже был решен в результате личных договоренностей между президентом Татарстана и муфтием Таджуддином.

Вопрос о том, входил ли татарстанский муфтият в состав СМР, является дискуссионным. Исполнявший на тот момент обязанности муфтия ДУМ РТ Ильдус Файзов заявил в апреле 2011 г., что ДУМ РТ никогда «ни в Совет муфтиев России, ни в Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ), ни в Российскую ассоциацию исламского согласия (РАИС) не входило»[861]. Согласно разъяснению, данному мне Р. А. Набиевым, возглавлявшим Совет по делам религий при Кабинете Министров РТ с 1997 по 2007 г., ДУМ РТ действительно входило в Совет муфтиев России, но только до 1998-го, а не до 2011 г., как утверждается в большинстве источников. С 1998 г. муфтий объединенного ДУМ РТ Гусман Исхаков участвовал в работе СМР в личном качестве как сопредседатель. Других данных, указывающих на то, что в 1998 г. был изменен характер членства татарстанского муфтията в Совете муфтиев, у меня нет. После создания в 1998 г. нового юридического лица – Духовного управления мусульман Республики Татарстан – оно унаследовало членство в СМР от одноименной организации, функционировавшей до 1998 г. Были ли как-то переоформлены документы в самом СМР после изменений в правовом положении одного из его учредителей – ДУМ РТ, не вполне ясно. Таким образом, ДУМ РТ входило в Совет муфтиев с 1996 по 1998 г., а затем, до 2000 г., объединенный муфтият в той или иной форме продолжал участвовать в работе СМР.

С 2000 г. членом СМР вместо ДУМ РТ стал Казанский муфтият, учрежденный в этом же году по инициативе первого заместителя татарстанского муфтия Валиуллы Якупова. Одной из основных задач Казанского муфтията было взаимодействие с общинами за пределами республики. Избранный в 1998 г. муфтием Гусман Исхаков возглавлял одновременно ДУМ РТ и Казанский муфтият. Отсюда, возможно, появилось утверждение, что Г. Исхаков состоял в СМР в личном качестве. С выходом Казанского муфтията в 2011 г. из СМР прекратилось участие татарстанских мусульманских религиозных организаций в деятельности межрегиональных духовных управлений.

Во второй половине 2010‐х гг. дезинтеграционные процессы в исламском сегменте религиозного рынка России привели к появлению новых независимых муфтиятов. В европейской части России и Сибири региональные духовные управления мусульман, недовольные положением дел, могли переходить из-под юрисдикции ЦДУМ в СМР – ДУМ РФ и наоборот. Однако в 2020 г. проявилась новая тенденция. Если прежде статус независимых духовных управлений обретали муфтияты в национальных республиках или регионах с большим процентом мусульман, то теперь этот процесс затронул и области, где мусульмане составляют незначительную долю населения. Появление новых региональных муфтиятов было связано с процессами, происходившими внутри СМР – ДУМ РФ и ЦДУМ.

Как отмечено в предыдущей главе, в 2014 г. был запущен процесс демонтажа Совета муфтиев России и передачи его функций созданному в том же году Духовному управлению мусульман Российской Федерации – преемнику Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), одного из учредителей СМР. К юрисдикции ДУМЕР относились мусульманские религиозные объединения в нескольких регионах, но по такому показателю, как количество общин, это духовное управление существенно проигрывало не только межрегиональным, но и крупным региональным муфтиятам.

Демонтаж Совета муфтиев сопровождается формированием на базе ДУМ РФ крупного межрегионального муфтията общефедерального уровня с жестко выстроенной вертикалью власти. До административной реформы в СМР – ДУМ РФ региональные духовные управления мусульман входили в состав Совета муфтиев в качестве ассоциированных членов и пользовались автономией в решении административных, финансовых и хозяйственных вопросов. Новый типовой устав, предлагаемый региональным муфтиятам, не оставляет им никакой самостоятельности ни в кадровых вопросах (выбора председателя муфтията и имамов), ни в вопросах распоряжения финансовыми средствами и имеющейся у них недвижимостью.

Такая политика вызвала недовольство со стороны целого ряда духовных управлений, возглавляемых религиозными деятелями, имевшими значительный опыт административной и хозяйственной работы. И чем агрессивнее выстраивалась вертикаль власти в ДУМ РФ, тем сильнее становились центробежные тенденции в этом муфтияте. Резонансной стала история Духовного