муфтиев России был ликвидирован и все активы участников этого картеля фактически переданы одному из них – ДУМ РФ.

Будучи тесно связанным с государством административно, материально и идеологически, институт муфтията не может не реагировать на изменения, которые связаны с эволюцией политического режима в стране.

Тема отношений межрегиональных муфтиятов с органами власти является закрытой. В интервью мои собеседники – бывшие и действующие муфтии, а также общественные деятели – либо практически ничего не говорили на эту тему, либо ограничивались общими формулировками. Тем ценнее для этого исследования опыт Татарстана, руководство которого, как правило, не скрывает своего активного вмешательства в дела мусульманских религиозных объединений.

Глава V

Независимые региональные муфтияты

(Духовное управление мусульман Республики Татарстан)

Я пост муфтия занимаю только по нужде.

Ахмад хаджи Абдулаев[856]

За более чем два столетия истории института муфтията в России не возникало ситуации, когда к юрисдикции того или иного духовного управления мусульман относились все зарегистрированные мусульманские общины (махалли) на территории страны. Такое положение дел – не результат случайного стечения обстоятельств на религиозном рынке России, но закономерный итог политики властей, не желавших консолидации мусульман под эгидой одного учреждения, пусть и лояльного по отношению к господствующему политическому режиму. В Российской империи, а затем в Советском Союзе мусульманские общины находились в ведении нескольких крупных религиозных центров. При этом и в царской России, и в СССР не было небольших региональных муфтиятов, юрисдикция которых над мусульманскими общинами огранивалась бы одним административно-территориальным образованием: губернией, областью или республикой[857].

Региональные муфтияты получили распространение лишь в новейшей истории России. 22 августа 1992 г. в Уфе прошел съезд мусульман, на котором было объявлено о создании Духовного управления мусульман Республики Башкортостан как правопреемника Башкирского духовного управления, существовавшего с 1917 по 1936 г. На следующий день в городе Набережные Челны прошел съезд мусульман и было организовано Духовное управление мусульман Республики Татарстан (ДУМ РТ). В том же 1992 г. и в последующие годы во многих регионах (причем не только в бывших автономных советских социалистических республиках, но и в некоторых областях со значительным мусульманским населением: Оренбургской, Саратовской и др.) – появились независимые муфтияты[858]. В дальнейшем большинство их вынуждено было войти в структуру крупных межрегиональных духовных управлений.

Лишь небольшому числу муфтиятов удалось встретить третье десятилетие XXI в. в статусе самостоятельных региональных религиозных организаций. ДУМ РТ занимает среди них особое положение. Будучи формально региональным духовным управлением, ДУМ РТ по такому показателю, как количество общин в его юрисдикции, а также благодаря авторитету у мусульман, проживающих или в самой республике, или за ее пределами, может быть охарактеризовано как муфтият общефедерального значения.

Для исследователя ислама в современной России ДУМ РТ представляет особый интерес. В каком-то смысле это духовное управление можно охарактеризовать как уникальную лабораторию, где в период с 1992 г. по настоящее время были апробированы различные форматы существования муфтията как института.

На момент распада СССР это был мухтасибат – административное подразделение общесоюзного муфтията ДУМЕС, не обладавшее практически никакой самостоятельностью в административных, финансовых и хозяйственных вопросах. В первой половине 1990‐х сложилась ситуация, когда в республике стали действовать два муфтията: один – независимый региональный (ДУМ РТ), другой – подразделение крупного мусульманского религиозного центра (сначала как мухтасибат, позднее – как Духовное управление мусульман Татарстана (ДУМ Т) в структуре ЦДУМ). При этом муфтий ДУМ РТ Габдулла Галиуллин с октября 1992 г. был также председателем межрегионального муфтията – Высшего координационного центра духовных управлений мусульман России (ВКЦДУМР). В 1992–1994 гг. это было крупнейшее духовное управление мусульман в России не только по такому показателю, как количество общин, но и с точки зрения географического охвата: в ВКЦДУМР входили не только татарские, но и северокавказские муфтияты. Таким образом, Казань, пусть и формально, на время стала центром российского ислама, как об этом мечтали лидеры татарского национального движения в начале 1990‐х. К 1996 г. деятельность ВКЦДУМР сходит на нет, но ДУМ РТ становится одним из учредителей нового межрегионального муфтията общефедерального значения – Совета муфтиев России со штаб-квартирой в Москве.

В 1998 г. система управления религиозными делами мусульман в Татарстане претерпевает серьезные изменения. По инициативе руководства республики происходит объединение двух конкурирующих муфтиятов – ДУМ РТ и ДУМ Т и создается новое юридическое лицо – единое Духовное управление мусульман Республики Татарстан. В республиканском законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1999 г. закрепляется положение, согласно которому мусульманские общины на территории Татарстана могут быть подконтрольны только ДУМ РТ. Однако и после принятия указанного закона в республике продолжали еще некоторое время действовать другие духовные управления, в том числе так называемый Казанский муфтият. Это духовное управление существовало под эгидой ДУМ РТ. Фактически это был небольшой межрегиональный муфтият при крупном региональном. В Казанском муфтияте состояли махалли, находившиеся (за исключением одной) за пределами республики, – в то время как по уставу ДУМ РТ юрисдикция этой религиозной организации распространялась только на общины в Татарстане. Ситуация уникальная для исламского сегмента религиозного рынка России.

Строить предположения, что бы произошло, если бы муфтий Таджуддин в конце 1980‐х – начале 1990‐х гг. поддержал идею татарского национального движения о переводе резиденции ДУМЕС в Казань, – дело неблагодарное. Ясно только одно: муфтият в Татарстане был бы одним из крупнейших мусульманских центров в постсоветской России. Но когда Таджуддин не решился перевести столицу татарского ислама в Казань, власти республики не стали препятствовать созданию независимого республиканского духовного управления. Позднее, когда ДУМ РТ приобрело авторитет среди верующих и стало все больше проявлять себя как независимый актор, руководство Татарстана предприняло попытку взять его под контроль. Дальнейшие действия властей республики в отношении муфтията до 1998 г. носили спонтанный и не всегда последовательный характер. Попытки сместить муфтия Галиуллина руками имамов, возобновившиеся переговоры о переносе резиденции ЦДУМ из Уфы в Казань и другие меры не принесли ожидаемого результата. К 1998 г. у республиканских властей созрело решение провести объединительный съезд и под благим предлогом преодоления «раскола» в мусульманской умме Татарстана создать единый муфтият, который с самого начала будет под контролем Казанского Кремля[859].

С момента проведения съезда прошло почти 25 лет. Но это не означает, что с тех пор в положении ДУМ РТ не происходило каких-либо значимых изменений. Только к началу 2010‐х гг. ДУМ РТ де-факто и де-юре стало монополистом в исламском сегменте религиозного рынка в республике. Вместе с тем ДУМ РТ становилось все более зависимым от Казанского Кремля. В результате в 2010‐е гг. татарстанский муфтий превратился в чиновника, включенного в систему органов государственной власти в республике.

Говоря о ДУМ РТ, я рассматриваю определенную модель взаимоотношений государства и мусульманских религиозных