Приемная министерства иностранных дел представляла собой темную комнатку без окон, заставленную обитыми колючей тканью стульями и стеклянными столами, заваленными нечитабельными журналами про достижения британской промышленности. Около входа отирался крупный чернокожий мужчина в коричневой форме с желтыми эполетами; за стойкой сидела секретарша в такой же форме — азиатка с непроницаемым выражением лица. Вместе с Китом в приемной маялись две возмущенные пожилые дамы, пришедшие жаловаться на неподобающую работу британского консульства в Неаполе, и бородатый прелат-грек. То, что его, бывшего высокопоставленного сотрудника министерства — из руководителей, между прочим, — заставили ждать в этой приемной, было совершенно возмутительно, и Кит решил, что в будущем, когда представится удобный момент, обязательно пропесочит работников министерства за такое отношение. Но пока буянить не стоит. Еще подъезжая к Паддингтону, он поклялся самому себе оставаться хладнокровным и невозмутимым и твердо идти к своей цели, игнорируя всевозможные препоны, если таковые возникнут на его пути.

— Моя фамилия Пробин, — жизнерадостно сообщил он охранникам у въездных ворот, на всякий случай присовокупив к своим словам водительское удостоверение. — Сэр Кристофер Пробин, бывший высокий комиссар.

Интересно, можно меня до сих пор считать сотрудником министерства? Наверное, нет. Ну да и неважно. Как поживаете?

— Вы к кому? — буркнул охранник.

— К постоянному заместителю министра — кажется, сейчас его чаще называют исполнительным директором, — терпеливо ответил Кит, стараясь не показать, какое отвращение у него вызывает стремление министерства окорпоративиться. — Знаю, что я не по записи, а он человек занятой, но все же. У меня для него очень важный документ. Если заместитель не сможет меня принять, я готов поговорить с его секретарем. Это очень важный и конфиденциальный документ, — все так же бодро говорил Кит в отверстие в стене из пуленепробиваемого стекла, за которой вбивал в компьютер информацию мрачный парень в голубой рубашке с погонами.

— В министерстве меня все звали Китом, не Кристофером, — добавил Кит. — Кит Пробин. Вы уверены, что меня нет в списках персонала? Пробин, через “и”.

Даже после того, как его обыскали, а мобильный отняли и убрали в застекленный шкафчик, выдав в обмен номерок, Кит умудрился сохранить полное спокойствие.

— Вы тут все время работаете или и за другими госучреждениями приглядываете? — спросил он у охранников.

Они проигнорировали его вопрос. Но и это не обескуражило Кита. Даже когда они попытались наложить лапы на драгоценный черновик, он остался безукоризненно вежлив, но непреклонен.

— Нет, вы уж извините, но так не пойдет. У вас свои обязанности, а у меня мои. Я сюда приехал из Корнуолла, чтобы передать этот конверт из рук в руки, и именно так я и поступлю.

— Да мы просто хотели его рентгеном просветить, сэр, — сказал охранник, взглянув на своего коллегу.

Кит терпеливо ждал, пока они пропустят черновик сквозь свою адскую машину, и затем сразу же выхватил конверт из рук охранника.

— Значит, вы прямо-таки с самим исполнительным директором хотели поговорить, да, сэр? — спросил один из охранников явно сатирическим, по мнению Кита, тоном.

— Совершенно верно, — бесстрастно ответил Кит. — И все еще хочу. С самим директором. И если вы сообщите это наверх побыстрее, я буду крайне вам благодарен.

Один из охранников вышел из будки. Оставшийся улыбнулся Киту:

— Значит, на поезде приехали?

— Верно.

— Хорошо, наверно, прокатились?

— Благодарю вас, вполне.

— Вот, значит, как. А у меня жена родом из Лоствитьеля.

— Здорово. Настоящая корнуольская девчонка, получается. Вот ведь совпадение.

В этот момент вернулся первый охранник, но только для того, чтобы препроводить Кита в скучную комнату, где он сидел последние полчаса. Внутри Кит весь кипел, но со стороны этого было не заметить.

Вскоре его терпение было вознаграждено — к нему, улыбаясь во весь рот, спешил не кто иной, как Молли Крэнмур, его старая подруга из логистического отдела. На ее груди висел бейджик с именем, на шее — связка электронных ключей.

— Кит Пробин, какой чудный сюрприз! — протянув руки, приветствовала она.

— Молли, дорогая, вот уж кого я не думал тут увидеть! — в ответ воскликнул Кит. — Я-то думал, ты уже сто лет как на пенсии! Что ты тут делаешь, скажи, пожалуйста?

— Занимаюсь выпускниками, милый, — довольным голосом ответила Молли. — Всякими нашими старичками и старушками, которые обращаются за помощью или еще за чем. Ты, конечно, совсем другое дело — ты-то тут по работе, насколько я слышала. Ну так что, какое там у тебя дело? Ты вроде как хотел передать какую-то бумажку прямо нашему великому божеству в руки? К сожалению, не выйдет — он уехал в Африку на отдых, заслуженный, надо сказать. Очень жаль, между прочим. Уверена, он ужасно огорчится, когда узнает, что в его отсутствие ты к нему приходил. А что у тебя к нему за дело?

— Боюсь, Молли, что я даже тебе не могу сказать, в чем дело.

— Так давай я отнесу твои документы в его кабинет и всучу какой-нибудь мелкой сошке из его подчиненных? А? Не пойдет? Даже если я поклянусь, что глаз с твоих бумажек не спущу? Все равно нет? Ох, — вздохнула Молли, пока Кит продолжал качать головой. — Ну а как твое дело называется? Может, у него есть какое-нибудь кодовое название, которое заставит наших местных чиновничков шевелиться да бегать? Кит задумался. Кодовое название предназначено для чего? Чтобы кодировать, шифровать, скрывать суть. Но что, если нужно скрывать и само кодовое название? Тогда для кодовых названий придумывали бы другие кодовые названия, и так до бесконечности. Мысль о том, чтобы произнести вслух “Операция «Дикая природа»” перед греком-прелатом и двумя истеричными дамами, была для Кита совершенно невыносима.

— Лучше передай этим чиновникам, что мне нужно поговорить с наиболее высокопоставленным из ответственных лиц, — сказал он наконец Молли, крепко прижав конверт к груди.

Ну что же, хоть какой-то прогресс.

* * *

Тоби тем временем укрылся в умиротворяющей тиши парка Сейнт-Джеймс. Прижав к уху серебристый мобильник, он устроился под тем же платаном, в тени которого три года назад взывал к Джайлзу Окли, жалуясь на то, что его бросила никогда не существовавшая в реальности Луиза. Теперь же Тоби слушал Эмили, чей голос был совершенно спокойный — как и у него самого.

— Как он оделся? — спросил Тоби.

— Выехал при полном параде — в черном костюме, самых хороших ботинках, любимом галстуке и плаще. И трость с собой не взял, что мама сочла дурным предзнаменованием.

— Кит не рассказал твоей матери о смерти Джеба?

— Нет, зато я рассказала. Она очень расстроена и напугана, но боится не за себя, а за Кита. Впрочем, мыслит она вполне трезво — уже звонила на вокзал Бодмина. Кит оставил машину на парковке перед вокзалом и купил пенсионерский билет первого класса с возвратом на сегодня. Поезд вовремя выехал из Бодмина и к Паддингтону прибыл тоже по графику. Еще мама звонила в папин клуб. Если папа вдруг там объявится, его попросят перезвонить ей. Но мне кажется, что это не лучший вариант. Пусть уж сами ей позвонят, если он туда придет. Как бы то ни было, мама сказала, что еще позвонит туда и если что — сразу свяжется со мной.