Похоже, Джерри успел выпить слишком много. В трезвом виде изнего слова не вытянешь. Хороший гробовщик не может быть сплетником. Однако Ритане стала мешать мужу – ей было только на руку, что того потянуло на разговоры.

– Пойми, радость моя, – начал он. – Дейрдрене было места в этой семье. Можно сказать, что она проклята с самого рождения.Так говорил мой отец.

Когда умерла мать Дейрдре, Джерри еще учился в школе.Бедняжка выбросилась из чердачного окна и лежала во внутреннем дворике срасколотым черепом. Дейрдре тогда была совсем крошечной, как, впрочем, и Рита.Но Джерри уже вовсю помогал своему отцу.

– Говорю тебе, мы отскребали ее мозги с плит изпесчаника. Жуткое зрелище. Такая красивая девчонка – всего двадцать лет! Еслиуж говорить о внешности, твоей Дейрдре далеко до матери. Но ты бы видела, чтотогда случилось с деревьями. Над домом словно бушевал ураган. Огромные стволы,даже самые толстые магнолии, буквально сгибало в дугу, как прутики.

«Я тоже наблюдала подобную картину», – хотела былосказать Рита, но промолчала, не желая перебивать мужа.

– Самое скверное было потом, когда мы вернулись и отецвнимательно осмотрел тело Анты. «Смотри-ка! – воскликнул он. – Откудамогли взяться эти царапины вокруг глаз? Падение здесь ни при чем – под темиокнами не было ни одного дерева…» А потом отец обнаружил, что один глазбуквально вырван из глазницы… Он хорошо знал, что полагается делать в такихситуациях.

Отец тут же позвонил доктору Фитцрою. Сказал ему, чтонеобходимо произвести вскрытие. Врач начал спорить, но отец настаивал на своем.Наконец доктор Фитцрой раскололся и сообщил ему, что с Антой Мэйфейр случилсяприступ буйного помешательства, во время которого она едва не выцарапала себеглаза. Мисс Карл пыталась помешать ей. Тогда Анта бросилась на чердак. Да, онадействительно выбросилась из окна, но в тот момент была совершенно не в себе.Мисс Карл явилась свидетельницей трагической сцены. И совсем незачемраспространяться об этом, иначе люди начнут судачить и об этой историипронюхают газетчики. Разве эта почтенная семья мало хлебнула горя со Стеллой? Аесли мистер Лониган в этом сомневается, сказал доктор Фитцрой, пусть сходит вцерковь Святого Альфонса и поговорит с приходским священником.

В конце концов отец заявил, что не верит в правдивость такойверсии и в то, что Анта сделала это сама в припадке буйного помешательства,однако если доктору угодно указать в свидетельстве о смерти именно такуюпричину, что ж, он, мистер Лониган, сделал все, что мог, и его совесть чиста.

И никакого вскрытия не производили.

Отец был абсолютно уверен в справедливости собственныхподозрений – а иначе зачем бы он заставил меня клясться, что я ни единой живойдуше не расскажу о том, что произошло? Тогда мы были с ним очень близки, и ядействительно здорово ему помогал. Он знал, что может довериться мне. Так жекак я сейчас доверяюсь тебе, Рита Мей.

– Какой ужас! Подумать только – выцарапать собственныеглаза! – прошептала Рита, моля в душе Бога, чтобы Дейрдре никогда об этомне узнала.

– Это еще не все, – откликнулся Джерри, наливаясебе новую порцию бурбона. – Когда мы стали готовить Анту к погребению, мынашли на ней изумрудный кулон. Тот самый, который теперь на Дейрдре, –знаменитый изумруд Мэйфейров. Цепочка обмоталась вокруг шеи, и сам изумрудоказался на затылке, в волосах. Камень был весь в крови и Бог знает в чем еще.Знаешь, даже мой отец, который чего только в жизни не перевидал, был, кажется,не в своей тарелке, когда очищал изумруд от волос и мельчайших осколков костей.Он тогда произнес странную фразу – вроде того что ему не впервые приходитсясмывать с этого кулона кровь и что так уже было со Стеллой Мэйфейр, матерьюАнты.

Рита вспомнила, как давно, еще в школе Святой Розы, онавидела кулон в руке Дейрдре. Вспомнила она и тот день, когда Рэд Лониганпоказал ей имя Стеллы на могильной плите.

– С той самой Стеллой, которую застрелил собственныйбрат? – спросила Рита.

– Да. А вообще, отец рассказывал жуткие истории об этомсемействе. Стелла была, пожалуй, самой бешеной и неуемной в своем поколении.Еще при жизни своей матери она едва ли не каждый вечер устраивала шумныесборища. Все вокруг сияло в огнях, выпивка, которую доставали из-под полы,лилась рекой, играл целый оркестр… Одному Богу известно, как к этому относилисьмисс Карл, мисс Милли и мисс Белл. Но когда она стала водить домой кавалеров,Лайонел решил вмешаться и застрелил сестру. Он был невероятно ревнивый. Всеприсутствовавшие в зале слышали, как он угрожал убить ее, прежде чем еюовладеет другой мужчина.

– Подожди, о чем ты говоришь? – удивиласьРита. – Получается, брат с сестрой были любовниками?!!

– А почему бы нет, прелесть моя? – ответилДжерри. – Вполне возможно. Ведь никто так и не узнал имя отца Анты. Каксчитали, им вполне мог оказаться Лайонел. Ходили даже слухи… Впрочем, Стеллебыло наплевать, кто и что о ней думает. Поговаривали, что, даже будучибеременной Антой, она собирала своих подружек на пирушки. И ее ничуть неволновало, что у нее будет внебрачный ребенок.

– Слушай, я просто ушам своим не верю! –прошептала Рита. – Джерри, это в те-то времена!

– Что было, то было, дорогая. Кое-какие подробности мнедовелось узнать от других – отец-то не все мне рассказывал. Когда Лайонелвыстрелил Стелле в голову, тут такое началось… Все как с ума посходили, впанике поразбивали окна и бросились прочь. Анта в это время находилась наверху.Услышав шум, она спустилась вниз. Представь себе зрелище: ребенок спускается взал, не понимает, почему и зачем все бегут, и вдруг видит на полу свою мать,мертвую…

Риту передернуло. На память пришли слова Дейрдре о том, чтоее мама, по слухам, тоже умерла молодой, но о ней никогда не рассказывали.

– После убийства Стеллы Лайонел попал в сумасшедший доми провел там остаток жизни. Отец не раз повторял, что наследника Мэйфейровсвело с ума чувство вины. Лайонел постоянно упоминал какого-то дьявола, которыйне оставляет его в покое, и утверждал, что дьявол послан его сестрой-ведьмой,дабы забрать его. Во время одного из припадков он и умер – подавилсясобственным языком, а рядом никого не оказалось. Когда открыли дверь обитойвойлоком палаты, он был уже мертв и даже успел почернеть. В этот раз всёсделали по правилам: позвали прозектора и произвели вскрытие. Однако царапинына лице мертвой Анты до конца дней не давали покоя моему отцу.

– Бедная Диди. Она должна была что-то чувствовать.