– Тетя Вив, ты не знаешь, каков август в Новом Орлеане. –Он поцеловал тетушку в лоб и добавил: – Не волнуйся за меня. Я прекрасно себячувствую.

– И все-таки, Майкл, я не пойму, зачем тебе…

– Тетя Вив, клятвенно обещаю, что позвоню тебе сразуже, как приеду туда. А если возникнет что-то срочное, набери номер «Поншатрена»и оставь для меня сообщение.

Майкл заказал тот же номер из нескольких комнат с видом наСент-Чарльз-авеню, в котором когда-то останавливалась тетя Вив. Майклу тогдабыло одиннадцать лет, и он вместе с матерью приходил к тетушке в гости. Там былдаже кабинетный рояль. В отеле сразу поняли, какой номер требуется новомупостояльцу, и с удовольствием предоставили апартаменты в его распоряжение. Вответ на вопрос о рояле портье заверил, что тот по-прежнему на месте.

Авиакомпания подтвердила его заказ: один билет первогокласса, место у прохода, рейс на шесть часов утра. Никаких проблем. Все шло какпо маслу.

И все благодаря доктору Моррису и этой таинственной женщине– доктору Мэйфейр, – направлявшейся сейчас к его дому.

Впервые услышав, что она врач, Майкл сильно разозлился.

– Вот, значит, откуда завеса секретности, – рычалон в трубку. – Мы бережем покой наших коллег, так? Мы не сообщаем номерових домашних телефонов. Нет, о таких штучках должны узнать все. Я просто обязан…

Моррис тем не менее довольно быстро остановил поток егозлого красноречия:

– Майкл, эта женщина уже в пути. Даже зная о том, чтоты пьешь не просыхая и что и у тебя давным-давно съехала крыша, она готовавзять тебя в Тайбурон и позволить тебе ползать по ее яхте.

– Отлично, – сказал Майкл. – Я ей оченьпризнателен, честное слово.

– Тогда вытряхивайся из постели, прими душ и сбрей своющетину.

Сделано! И сейчас ничто не помешает ему отправиться в НовыйОрлеан. Так что в Тайбуроне, в доме этой дамы, он не задержится, а поедет оттудапрямо в аэропорт и в случае необходимости согласен даже вздремнуть напластмассовом стуле в зале ожидания, пока не начнется посадка в самолет доНового Орлеана.

– И все-таки, Майкл, я никак не могу понять, зачем тебесрываться с места и лететь туда? – не унималась тетя Вив.

Майклу вдруг показалась, что невысокая старушка в голубомшелковом платье, болтающемся на ней, как на вешалке, буквально плывет повоздуху на фоне яркого света, льющегося из коридора. Жидкие седые волосы тетиВив, которым не помогают ни аккуратная укладка, ни шпильки, чем-то напомнилиему елочную канитель из далеких дней детства. Помнится, ее еще называли «волосыангела».

– Обещаю тебе, что не задержусь надолго, – какможно мягче заверил ее Майкл.

И вдруг… внутри его что-то словно вспыхнуло – какое-топредчувствие… нечто вроде спонтанной телепатии… Майкла охватила неколебимаяуверенность, что в этом доме ему больше не жить… Чепуха какая-то. Виной всемускопившийся внутри алкоголь да месяцы затворничества – вот откуда эти сумасшедшиемысли. Наверное, тут любой бы свихнулся.

Майкл поцеловал тетку в дряблую щеку.

– Надо проверить чемодан.

Еще несколько глотков кофе… Вроде бы полегчало… Майклтщательно протер очки в роговой оправе, снова надел их и проверил наличиезапасной пары в кармане куртки.

– Я все упаковала– Слегка покачав головой, тетя Вивподошла к раскрытому чемодану и скрюченным пальцем ткнула в аккуратно сложеннуюодежду. – Смотри, все здесь. Оба твоих летних костюма, туалетный набор… Ахда, твой плащ. Не забудь взять плащ, Майкл. В Новом Орлеане сплошные дожди.

– Не беспокойся, тетя Вив, уже взял.

Майкл закрыл чемодан и щелкнул замками. Незачем расстраиватьстарушку сообщением о безвозвратной гибели крепкого и добротного изделия.Именно в нем Майкл и тонул. Такие плащи, наверное, шились в расчете на войну,на ползание по траншеям, а не на потенциальных утопленников. После часовогопребывания в морской воде шерстяная подкладка оказалась безнадежно испорченной.

Испытывая жгучую ненависть к надетым на руки перчаткам, Майклрасчесал волосы. Так… вроде бы он не выглядит пьяным, если, конечно, не окоселнастолько, чтобы этого не видеть. Он бросил взгляд на недопитый кофе: «Ну же,идиот, допей остальное! Эта женщина едет сюда исключительно ради твоегоудовольствия, чтобы ублажить тебя, псих несчастный! Только не хватало, чтобы тышмякнулся ей под ноги с крыльца».

Кажется, звонок в дверь?

Майкл подхватил чемодан. Ну вот, он готов, вполне готовуехать отсюда.

И снова то же тревожное предчувствие… Что это, предвидениесудьбы? Майкл оглядел комнату: полосатые обои, глянец деревянных поверхностей.Все это он когда-то с величайшим терпением наклеивал, красил, покрывал лаком;собственными руками выкладывал маленький камин… Нет, больше ему не наслаждатьсяуютом этой комнаты. Не лежать на отделанной медью кровати. И не смотреть сквозьшелковые занавески на светящиеся в отдалении призрачные огоньки центральнойчасти города.

У Майкла вдруг что-то сжалось внутри, и сердце откликнулосьболью, словно он оплакивал дом. Такое же ощущение он испытывал, когда умиралиблизкие и любимые им люди.

Тетя Вив просеменила по коридору на своих распухших ногах,торопливо зашарила пальцами по стене в поисках кнопки переговорного устройстваи, наконец найдя ее, спросила:

– Кто там?

– Доктор Роуан Мэйфейр. Могу я видеть Майкла Карри?

Боже, это не сон. Он снова воскресает из мертвых.

– Уже иду, – ответил Майкл. – Тетя Вив, неспускайся, не надо меня провожать. Обещаю, я скоро вернусь.

На прощание он еще раз поцеловал тетушку, порывисто обнял,крепко прижав к себе, и долго не отпускал.

Что будет, если с ним вдруг что-то случится? Господи, нупочему ему никак не удается избавиться от тревожных мыслей?!

И вот наконец он стремительно сбежал по ступеням, при этомдаже тихо насвистывая. Как хорошо снова двигаться, снова быть самим собой! Ончуть было не распахнул дверь, позабыв проверить, нет ли за ней журналистов, нововремя остановился и заглянул в глазок, расположенный в самом центре цветногостеклянного прямоугольника двери.

Почти у самого крыльца стояла стройная как газель женщина.Лицо он видел только в профиль, ибо гостья смотрела в сторону улицы. Длинныеноги, обтянутые голубыми джинсами. Подстриженные под пажа светлые вьющиесяволосы, которые ветер слегка прибивал к ямочкам щек.

В облегающей, сужающейся книзу куртке, из-под которойвиднелся завернутый воротник свитера крупной вязки, женщина выглядела молодо,свежо и весьма соблазнительно.