Гостиную все покидали задумчивыми и молчаливыми. Я поднималась в свои покои, вспоминая и оплакивая красавицу Виолу и молодого Теодора Холда. Несчастных влюбленных, так жестоко поплатившихся за свои чувства. Их трагическая история продолжилась в наши дни.

В комнате меня ожидали хаос из разбросанных вещей и деловито снующий туда-сюда чертяка, собирающий чемоданы. Он как раз пытался запихнуть в мой небольшой дорожный саквояж огромную пустую бутыль из-под своей бормотухи. Наше пребывание в поместье стремительно подходило к концу. Пора было возвращаться домой.

Время близилось к полудню. Солнце стояло высоко в небе. Его лучи настойчиво пробивались сквозь витражное окно кухни, отбрасывая на стену веселых разноцветных солнечных зайчиков. Крис сидел за столом и читал свежий выпуск «Хейл-ньюз», а я хлопотала у плиты, заваривая свежий ароматный чай.

– Ну, что там пишут? – не выдержала, заглядывая через плечо друга и выискивая нужную статью в газете.

– Ищу… – буркнул Крис и, недовольно скосив на меня глаза, перевернул страницу.

– А-а! Вот, нашел! – победно провозгласил он и ткнул пальцем прямо в середину листа.

– Читай скорее! – поторопила я и вынужденно отвлеклась на так не вовремя вскипевший чайник.

– «Знаменитым аристократам вынесен приговор, – начал зачитывать вслух друг. – Вчера в городской ратуше состоялось последнее заседание по делу Элизабет и Уильяма Холдов, обвиняемых в похищении герцога Грегори Кроуна и краже его семейного артефакта. Главный прокурор Хейлвилля настаивал на применении к обоим высшей меры наказания – смертной казни. Однако в их защиту неожиданно выступил сам пострадавший. Господин Кроун, а также мэр города Николо Васко ходатайствовали о замене казни лишением свободы и принудительным направлением в монастырь. Суд прислушался к пожеланиям уважаемых господ и пошел им навстречу. Согласно приговору, Элизабет Кроун-Холд лишается всех титулов и привилегий и приговаривается к пожизненному заточению в монастыре на острове Святого Бертольда без права покидать его когда-либо. Уильям Холд также лишен всех регалий и приговорен к принудительному постригу в монастыре Святого Оноре, расположенном в горной провинции королевства».

– Что ж, у них впереди достаточно времени, чтобы подумать над своим поведением и осознать собственные ошибки, – пожала плечами я и тут же встрепенулась: – Погоди, а как же Лара?

– О ней не сказано ни слова, – ответил Крис, отложил газету в сторону и глубоко вздохнул. – Но я писал Тэтчерду, интересовался судьбой всех обвиняемых, и Рэд ответил, что за попытку убийства ее, скорее всего, казнят…

Я поставила на стол чашки с горячим чаем:

– Не могу сказать, что мне ее очень жаль, но быть повешенной… Это страшно, – честно призналась другу.

Крис погладил меня по плечу, утешая и ободряя:

– Не думай об этом. Лучше вспомни, как хорошо все закончилось. Этот дом теперь твой…

Я подняла глаза и улыбнулась. Несколько месяцев назад наша жизнь круто изменилась. Герцоги Кроуны были очень щедры в своей благодарности и выписали нам такой огромный чек, что его с лихвой хватило на то, чтобы выкупить этот дом. Я, не слушая никаких возражений, выплатила Крису свой долг и теперь стала полноправной хозяйкой нашего агентства. К огромному сожалению леди Вильгельмины, избежать огласки подробностей дела оказалось невозможно. Разрешить ситуацию поручили мэру Васко, опытному политику и дипломату. О нашей роли в криминальной истории узнал без преувеличения весь город. Несколько недель местные журналисты осаждали мой дом в надежде выведать пикантные подробности из жизни Кроунов. Когда все городские газеты написали о детективах, раскрывших это громкое дело, к дверям агентства потянулась бесконечная вереница страждущих граждан с просьбами о помощи. Часть дел мы раскрыли, не покидая этой комнаты. Через некоторое время интерес писак к нам поутих, и мы постепенно вернулись к обычной жизни. С той разницей, что теперь ко мне в гости по вечерам регулярно наведывался один следователь.

Вдруг скрипнула дверь, вырывая меня из воспоминаний, и под мелодичный перезвон колокольчика в комнату ворвался чертяка, как новогодняя елка, с ног до головы обвешанный авоськами с плюшками и крендельками.

– И как у тебя это получается? Тебе же денег только на пончики давали, – искренне недоумевала я, снимая с чертяки съедобную гирлянду.

– Это все мое чертовское обаяние и дьявольская харизма, – самодовольно отозвался Шнырь. – Ни одна женщина не может передо мной устоять.

Не успели мы сесть за стол, как в дверь постучали. На пороге стоял молодой мужчина, одетый в дорогую ярко-красную ливрею с большими золотыми эполетами.

– Могу я видеть госпожу Кирсану Кирстон? – вежливо осведомился он.

Только я раскрыла рот, чтобы уточнить, кому и зачем понадобилась, как чертяка вылез вперед и, ткнув в бок лапкой, сдал меня с потрохами:

– Она перед вами!

Мужчина перевел взгляд, немного смутился, но потом взял себя в руки и, вытянувшись по струнке, торжественно провозгласил:

– Его величество король Амадей Второй имеет честь пригласить госпожу Кирстон посетить его королевскую резиденцию в столице.

Я так и осталась стоять с раскрытым ртом, словно пораженная громом, и даже не отреагировала, когда гонец протянул золотой свиток с королевской гербовой печатью.

– Ваши друзья приглашаются ко двору вместе с вами, – улыбнувшись, уточнил гонец и практически насильно всучил остолбеневшей мне грамоту.

– Спасибо, – пробормотала я, все еще не веря в происходящее.

Попрощавшись с гонцом и затолкав меня обратно в комнату, Крис аккуратно сломал печать и осторожно развернул свиток. Пробежавшись по строчкам, друг многозначительно произнес:

– Король желает видеть у себя во дворце через три недели детективов, спасших жизнь его дорогого друга герцога Кроуна…

Вертевшийся у наших ног Шнырь громко присвистнул и выпалил:

– Ну ничего себе! Мы едем во дворец!

Я стояла в спальне у зеркала и никак не могла заставить себя спуститься в гостиную. Глядя на свое бледное отражение, пыталась собраться с мыслями и подготовиться к сложному разговору. С окончанием дела Кроунов изменилась не только моя профессиональная жизнь, но и личная. Тэтчерд стал тем, кого я с уверенностью могла назвать своим мужчиной и на чье сильное плечо рассчитывала. В последнее время он приходил ко мне вымотанный и уставший. Его расследование дела о таинственных черных магах было еще не закончено и отнимало много сил и энергии. Я каждый раз с замиранием сердца ждала, что он придет и скажет, что ему пора уезжать. И вот теперь эту новость придется сообщить мне самой. Крис, прекрасно осведомленный о порядках, царящих при королевском дворе, объяснил, что подобный визит не ограничивается по времени. «Гостить» в королевском дворце можно годами, пока его величество не изъявит иного желания и не удалит надоевших. Поэтому я не могла сказать, на какое время уезжаю из Хейлвилля и что меня ждет в столице. Крис так же, как и я, не выглядел особенно счастливым от приглашения, но мы оба понимали, что отказать королю у нас нет возможности.