– Итак, нам, видимо, придется вернуться к Бассаму, – сказал Гарун, обращаясь к Эль Сенусси.

В городе к этому времени уже поднялся переполох. Первые совершенно дикие слухи в отличие от неторопливой правдивой информации распространялись от улицы к улице, от дома к дому со скоростью пожара в поросшем кустарником сухом горном каньоне. Люди, точно не зная, что произошло, сновали по улицам без всякой видимой цели. Город кишел Непобедимыми.

– Шадек, нам, пожалуй, следует избавиться от лошадей. Пешими мы будем не так бросаться в глаза.

– Согласен, повелитель, – ответил Эль Сенусси и провел их к известной им конюшне. Лучшего места для животных и быть не могло.

Теперь предстояло перебраться в убежище, заранее подготовленное агентом Гаруна по имени Бассам… Однако главную проблему для них создавали раненые. Они привлекали внимание гораздо сильнее, чем лошади.

Прагматический подход к делу подсказывал единственный выход – добить всех тяжело раненных и зарыть их в сено рядом с Сиди и его телохранителями.

Однако было два человека, которых Гарун не хотел лишать жизни. Война и без того унесла слишком много преданных людей.

– Шадек, мы становимся прокаженными. Заворачиваемся в лохмотья и расходимся группами по два-три человека. Люди станут разбегаться с нашего пути, им будет не до того, чтобы вглядываться в наши лица.

– Прекрасная мысль, повелитель!

Гарун шел в паре с воином по имени Хасан, получившим сабельную рану бедра.

– Нечистые! – стонал Король-без-Трона. – Проказа! – Обращаясь к своему спутнику, он добавил: – А мне начинает нравиться быть прокаженным.

Толпа испуганно расступалась перед ними, вновь смыкаясь позади них, как только они проходили. Некоторые при этом бормотали, что Ученик чересчур уж милостив, и ему не следовало бы допускать скверну в Град Божий. Какой-то чрезмерно наглый мальчишка запустил в них камнем. Гарун потряс узловатой палкой и исторг невнятное рычание. Мальчишка убежал, а Гарун сказал рассмеявшись:

– Это даже забавно.

– Вам когда-нибудь приходилось встречать вблизи больного проказой, повелитель?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Для них в этом нет ничего забавного. Они гниют. Они воняют. И при этом не ощущают боли. Если они не остерегутся, то могут нанести себе смертельную рану. Так случилось с моей сестрой.

– О… Прости меня, Хасан. – Что ещё мог он сказать?

* * *

Бассам, долгое время бывший тайным агентом роялистов в столице, приготовил для беглецов убежище в подвале своего дома. Подвал – нечто необычное для небогатого лавочника – он начал копать уже в день их прибытия в Аль-Ремиш. Он не только не пытался скрыть свою работу, но даже хвастался, заявляя, что это будет лучший подвал во всем городе.

Стены подвала он выложил обожженным на солнце кирпичом, а затем возвел поперечную стену, отгородив ею небольшую часть подвала.

Оставшиеся в живых убийцы пролезли в потайную секцию, а агент Гаруна стал закладывать кирпичом отверстие.

– Воды и пищи, повелитель, я приготовил на месяц. Никаких деликатесов, но жизнь поддержать можно. Боюсь, что больше всего вас будет беспокоить запах. Люди будут думать, что я вылил чересчур много ночных горшков. Свежий воздух будет поступать к вам через ту деревянную решетку. Сквозь неё вы даже сможете увидеть улицу. Но лучше этого не делать.

Бассам не закрепил один кирпич, и его можно было вынуть, чтобы поддерживать связь. Агент извлек кирпич только через четыре долгих дня.

– Они обыскали дом, – объявил Бассам. – Обыскиваются все дома подряд. Эль Мюрид запретил всем покидать город до тех пор, пока вас не схватят. Мауфакк Хали умер вчера, но убили его не вы. Его доконала гангрена. По пути домой на него напали наемники гильдии. Тот же самый отряд, который прикончил Карима и Нассефа несколько лет тому назад.

– Проклятый Браги, – пробормотал Гарун. – Кто позволил ему выходить из лагеря?

– Прошу прощения, повелитель, – вмешался Белул. – Неужели ты действительно считаешь, что можешь указывать наемникам, как им следует поступать? Учитывая их точку зрения.

– Я все понимаю, Белул. Но мне это не нравится.

– Есть ещё кое-что, повелитель. Эль Мюрид снял запрет с деятельности шаганов. Пророк признал, что вербовал их себе на службу с того момента, как Бог посетил Святилище. Сегодня мимо Аль-Ремиша проследовала первая дивизия армии Эль Надима. Ученик отдал ей в помощь всех, кого мог. Так что нам в некотором роде повезло.

– Пришли нам сюда немного вина, – сказал Шадек. – Мы отпразднуем смерть Хали и оплачем наши потери.

– На вино наложен запрет, а я следую законам Ученика до последней буквы.

– Где твое чувство юмора?

Не обращая внимания на Шадека, Бассам продолжил:

– Вам придется пробыть здесь некоторое время, повелитель. Эль Мюрид зол как собака. Непобедимые рыщут по городу днем и ночью. Вам не дадут пройти и ста футов.

Во второй раз Басам навести их только через три дня. Непобедимые наконец обнаружили тело Сиди.

– Ученик выходит из себя больше, чем когда-либо. От горя и ярости у него просто поехала крыша. Кто-то сумел шепнуть в нужное ухо, и сведения о предательстве мальчишки достигли пророка в то же утро, когда они нашли тело. Теперь он рвет город на части в поисках сообщников. Удалось поймать каких-то людей, пытавшихся тайком сбежать из столицы. Непобедимые делают все, чтобы заставить этих людей говорить. Ученик считает, что именно они прятали вас.

– Желаю ему удачи и надеюсь, что он их всех повесит, – со злобной усмешкой произнес Гарун.

– Если не будет важных новостей, я к вам некоторое время спускаться не стану. Нельзя оставлять лавку ни на секунду. Половина наших добрых граждан превратилась в самых заурядных воров.

Прошло девять дней. Пребывание в подвале начинало сказываться все сильнее и сильнее. Нервы не выдерживали. То и дело вспыхивали ссоры. Будущее обещало быть ещё более невыносимым. Гарун отобрал у всех оружие и сложил его в углу. Он и Белул поочередно несли охрану этого арсенала.

Наконец, явившись глубокой ночью, Бассам сказал:

– Обстановка не улучшается, повелитель. Напротив, она стала ещё хуже. Они называют это Царством Террора. Непобедимые стали похожи на стаю бешеных псов. С каждым днем они убивают все более жестоко и бессмысленно. Не знаю, сколько ещё времени это может продолжаться. Люди начинают голодать. В городе может вспыхнуть мятеж. Боюсь, что мои дни тоже сочтены. Если они возьмут кого-нибудь из моих людей и тот заговорит…

– В таком случае надо убираться отсюда немедленно.

– У вас нет никаких шансов. Они зарубят вас, как только вы отойдете от лавки. Людей ни за что убивают на улицах средь бела дня, повелитель. Сидите тихо и дайте всему идти своим чередом. Не исключено, что мятеж начнется ещё до того, как они до нас доберутся. Возможно, что им все это в конце концов и самим надоест.