– Когда строят дом, начинают с фундамента и постепенно поднимаются выше, не так ли, – начал он. – И вам вполне естественно кажется, что при разрушении дома следует начать сверху и идти вниз, правда?

– Ну, конечно, – ответили мы.

– А вот и нет. Работают опять-таки снизу вверх.

– Снизу вверх? – переспросили мы с удивлением. – Но почему же это?

– Так гораздо легче, – заявил он. – В сущности, иначе совсем невозможно было бы это сделать. Предположим, что вы начинаете с верхнего этажа. Ведь вся обрешетина, штукатурка и тому подобное упали бы на следующий этаж и так засыпали бы пол, что оказалось бы невозможным выбрать доски пола. Но предположим даже, что вам удалось разобрать этот пол, ведь к тому времени, как вы добрались бы до следующего, лежащего под ним этажа, этот этаж был бы засыпан двойным количеством мусора. И чем дальше вы пробирались бы вниз, тем было бы хуже. Каждый пол был бы погребен под мусором со всех верхних этажей. Таким образом, наконец, когда вы добрались бы до нижнего этажа, он оказался бы забитым под самый потолок. Теперь вам понятно, что одну и ту же работу вам пришлось бы проделать много раз. Мы же поступаем вот как: прежде всего, мы выбираем пол первого этажа, затем снимаем перегородки, счищаем с них всю обшивку и штукатурку и даем всему мусору провалиться в подвал. Затем мы поднимаемся на второй этаж, выбираем там пол и перегородки, и тоже сбрасываем весь мусор в подвал. Так добираемся мы до самого верха, сбрасывая каждый раз все ненужное в подвал.

– А ведь это верно, – сказал я.

– Конечно. Если вы вдумаетесь, то увидите, что для этой работы нужно немало сметки. Это не то, что попросту сшибить стены кузнечным молотом. На то, чтобы научиться быть хорошим барменом, надо не меньше четырех лет.

– Барменом? – переспросил я.

– Да. Так нас называют потому, что мы при работе употребляем особые ломы, – объяснил он, показывая нам длинный стальной лом с изогнутым, расплющенным концом, употребляемый для отрывания камней или досок.

– Но когда вы разберете все полы и перегородки, ведь у вас еще останутся стены, а их придется начать разбирать сверху, – прервал его вопросом Билл.

– Конечно, – был ответ. – Нам приходится взбираться на стены и отрывать глыбы, по нескольку кирпичей за раз.

– Это, вероятно, очень опасная работа, – заметил Билл.

– Нет, не опасная. Вот разве только попадется качающаяся стена.

– Качающаяся? – переспросил, я.

– Да, неустойчивая.

– Полагаю, что эта окажется именно такой.

– Похоже на то, – ответил он.

– А что потом делают с мусором, накопившимся в подвале? – поинтересовался Билл.

– О, его мы обыкновенно оставляем землекопам, которые его и вывозят. Если же по условию мы должны сами удалить мусор, мы разбираем все перегородки на втором этаже и устраиваем покатые спуски через тротуар. Затем мы начинаем поднимать полы верхних этажей один за другим, давая мусору скапливаться на втором этаже. Ночью, когда на улице меньше движения, мы выбираем лопатами мусор на спуски и сбрасываем его в телеги, которые и увозят его на городские свалки.

– Но я думал, что вы все это сохраняете.

– Мы сохраняем то, что можно продать, но, в таком здании, как это, например, большая часть мусора никуда не годится. Весь же пригодный лесной материал и кирпичи выбираются и продаются.

В эту самую минуту резкий свист известил всех, что перерыв окончен, и мы поспешили назад в нашу контору.

Из нашего окна мы могли великолепно видеть, как рабочие постепенно выедали сердце здания до самой крыши, пока остался только тонкий остов кирпичной стены с балками полов, оставленных на местах ради ее большей устойчивости. Когда сняли стропила, несколько человек взобрались на стену с нашей стороны здания и начали выламывать кирпичи. Среди них был и рабочий, разговаривавший с нами.

Работа на этой тонкой стене, шириной всего в каких-нибудь полтора фута, казалась нам очень рискованной, но «Козел» Андерсон спокойно сидел верхом на ней и отдирал ломом кирпичи, в то время как второй рабочий время от времени стучал по стене молотком, чтобы отбить штукатурку. Оба рабочих продолжали работать, спокойно сбрасывая вниз кирпичи глыбами приблизительно двух футов в квадрате, ни разу не уронив ни одного кирпичика вниз на стеклянную крышу. Однако мы заметили, что по мере того, как их работа подвигалась вперед, работающие становились все осторожнее. И, по-видимому, стена начинала шататься.

– Посмотри наверх, – воскликнул вдруг Билл, – видел ли ты когда-нибудь более черные тучи.

Меня так заинтересовала работа барменов, что я не заметил надвигающуюся с запада грозу.

– Ну-ну, – воскликнул я, – в этих тучах кроется здоровая буря. Несладко придется сидящим на стене, когда она разбушуется.

– Да, буря идет прямо сюда, и она обязательно сбросит их стену вниз, на стеклянную крышу.

– Интересно, заметили ли они тучу. Эй, вы, там, господин Андерсон, – закричал я. – Смотрите: приближается циклон!

Отдаленный раскат грома заглушил мой голос, но это было не менее действенное предупреждение. «Козел» Андерсон вздрогнул и поднял голову, затем крикнул что-то людям, работающим внизу. Не прошло и минуты, как еще с полдюжины рабочих с ломами взобрались наверх и расположились верхом на стене вокруг треснувшей ее части. Каждый из них принялся искусно и быстро сбрасывать с нее кирпич за кирпичом. Отламывать кирпичи большими глыбами они не решались: стена была слишком неустойчива для этого. Укрепить стены не было никакой возможности, поэтому необходимо было разобрать шаткую часть ее раньше, чем налетит буря.

Они работали осторожно, но быстро, и дело их отлично подвигалось. Вдруг внезапно с диким воем и хлопаньем ставней разразилась буря. Ярость первого порыва ветра едва не смела всех барменов со стены. Поспешно закрывая свои окна, мы видели, как отчаянно они цеплялись за старую, шаткую стену. Казалось, будто стена неминуемо сейчас же рухнет, но однако, вместо того, чтобы соскользнуть вниз под прикрытие и в безопасное место, люди старались противостоять ветру и продолжали свою опасную работу. Один порыв ветра за другим сотрясал наши окна и врывался с резким свистом сквозь щели рам. Тучи пыли неслись из разрушенного здания, порой совсем скрывая от нас работающих. Быть может, это было одно воображение, но мы были уверены, что видим, как шатается эта старая стена, а люди все еще не покидали своей работы, даже тогда, когда их стал осыпать дождь и град.

В течение целых пятнадцати минут они работали с лихорадочной поспешностью в эту страшную бурю, не уронив ни одного кирпичика по эту сторону внешней стены. Это была поистине необычайная работа. Затем, только тогда, когда опасное место было разобрано, а буря почти стихла, они сползли вниз и отыскали себе прикрытие.

Это было удивительным проявлением мужества и преданности своему долгу. При первом удобном случае мы пошли на ту сторону поговорить с «Козлом» Андерсоном.