С другой стороны, было ужесточено законодательство, касающееся деятельности и финансирования общественных организаций. Ведь профилактическое использование «березовой каши» (порка розгами в дореволюционной России) тоже никто не отменял.

Запуск приоритетных национальных проектов, усилившееся внимание к развитию гражданского общества, некоторое изменение конфигурации верховной власти в стране (появление тандема Медведев-Путин), последовательное внимание к социальным проблемам в условиях кризиса, некоторые другие моменты говорят об очень важном факте в политической жизни страны. Факт этот заключается в том, что одной угрозы революции, даже «березовой», оказалось достаточно, чтобы руководящая элита начала заглядывать в действующую конституцию. А в ней написано, что Россия является демократическим и социальным государством, в котором народу должна быть обеспечена достойная жизнь.

Прошедшие 20–25 лет многому научили россиян. Вовсе не обязательно было разрушать собственную промышленность, сельское хозяйство, науку, чтобы после всего этого, сидя «на трубе», подобно американским индейцам или эскимосам, менять «черное золото» на еду и мобильники. Ясно, что соотнесение средства достижения цели с самой целью (решение каких-то проблем) должно быть в пользу жизни, то есть позитивным, а не на благо смерти и небытия. Многие политики, включая левое крыло, неоднократно повторяли, что уже в XX веке Россия выбрала свой лимит революций. Это может показаться кому-то обывательским и даже рабским подходом. Но, скорее всего, ни революция, ни гражданская война, ни интервенция России в ее нынешнем состоянии просто не по карману, не по силам. Лучше плохонький гражданский мир и более чем медленная демократизация, чем красивая гражданская война с интервенцией и разделом России на оккупационные зоны.

Социальные изменения в стране и эволюция социально-политического облика различных групп россиян имели своей основой прежде всего перераспределение государственной, общенародной, социалистической собственности.

По данным Единого государственного регистра предприятий и организаций всех форм собственности и хозяйствования, в 1990-е годы 72 % всех российских предприятий перешли в частную собственность. В частную собственность перешли: 94 % предприятий сельского хозяйства, 89 % предприятий торговли и общественного питания, 92 % в сфере строительства, 14 % в области образования[127]. В результате приватизации в России возник плюрализм форм собственности. Их сегодня несколько: государственная, частная (акционерная), частная (индивидуальная), кооперативная, смешанная.

Неопределенность в политическом и социально-экономическом развитии во многом обусловлена незавершенностью социального переустройства страны. Переходный период от «как бы социализма» к «как бы капитализму», начавшийся в годы перестройки, пока еще далек от завершения. Многое еще можно растащить по личным карманам. В федеральной (общегосударственной) собственности все еще находится большая часть земли, лесов, рек, озер, высших, средних и начальных учебных заведений и т. д. После раздела имущества бывшего РАО ЕЭС интенсифицировался процесс раздела имущества ОАО «РЖД». А ведь есть еще Газпром, другие как будто государственные корпорации. Хватит чем заняться до 2017 года.

Возможностей влиять на этот процесс у российского населения не так много. К тому же часть населения полностью дезориентирована и в обстановке плохо разбирается. Для некоторого обобщения и классификации представленного материала желающим предлагается авторская таблица, фиксирующая современный социально-политический статус кво.

Социальная стратификация и политические предпочтения населения в современной России

В 2000 году количество занятых в экономике составило 63,2 млн человек (для сравнения: в 1980 году было 73,3 млн), которые по формам собственности распределены так: государственная и муниципальная — 24,2 млн человек (или 38,1 % от общего числа занятых в экономике); частная — 27,5 млн (43,2 %); смешанная без иностранного участия — 10,5 млн (16,4 %); смешанная с иностранным участием и иностранная — 1,0 млн человек (1,6 %).

Переходный период в России продолжается. Социально-экономические процессы явно далеки от завершения. Социальная структура отнюдь не кристаллизовалась. Об устойчивой социальной структуре можно будет говорить еще очень не скоро.

Общее мнение специалистов заключается в том, что в современной России общество в значительной степени атомизировано, разделено на мельчайшие группы по интересам, семьи, а также миллионы одиноких людей, которые чувствуют себя никому не нужными. «Каждый за себя, один Бог — за всех!» Эта нехитрая идеология периода первоначального капиталистического накопления в европейских странах в XVI–XIX веков стала активно навязываться бывшим советским людям в постсоветской России с начала 1990-х годов. Новым руководителям России с помощью средств массовой информации удалось «переформатировать» сознание значительной части населения. В общественном сознании россиян произошли серьезные качественные сдвиги. Поэтому объединение сколько-нибудь большой массы людей вокруг какой-то альтернативы, иной концепции развития страны, вокруг каких-либо организаций или лидеров в противовес действующей российской власти представляется крайне проблематичным.

За последние 20 лет народы РСФСР постепенно превратились в население Российской Федерации, в пресловутый электорат, который свои голоса, легитимизирующие, делающие законной власть, обменял на относительное спокойствие и благополучие. Вождям правящей КПСС в могучем и богатом СССР почему-то не хватило мозгов для того, чтобы воспользоваться опытом нэпа и предоставить населению хотя бы относительную экономическую свободу. Не хватило мозгов и для того, чтобы хотя бы на небольшую часть доходов от «нефтедолларов» приобрести на Западе достаточно колбасы и джинсов и избавиться от очередей, талонов, закрытых распределителей и т. д.

Новым правителям постсоветской России не потребовалось большого ума, чтобы начиная со 2 января 1992 года пустить экономику на самотек, куда кривая выведет. Поставщики потребительских товаров западных и восточных стран получили в свое полное распоряжение и российское сырье, и российский потребительский рынок, и слабую, скукожившуюся Россию. В свое время в Древнем Риме народ, его звали populus, тоже получил хлеба и зрелищ. Граждане Рима в свое время разучились работать (за них работали рабы — у нас гастарбайтеры) и защищать родину (воевать за римлян стали варвары — у нас целыми дивизиями бегают от воинского призыва). Граждане Рима готовы были продать голоса любому тирану, способному обеспечить хлеб и зрелища. Граждане Рима утратили свою нравственность, о чем нам говорят имена Нерона, Мессалины и многих других. Мужчины утратили свои мужские способности, целыми днями «вымачивая» свое достоинство в банях и попивая вино. Рим пал в 476 году нашей эры. Никакой альтернативы так и не появилось. А восстание Спартака было подавлено еще в I веке до нашей эры.