Когда принцесса была в нескольких метрах, я сжал в пальцах сеть, резко кинул… Поздно – она уже атаковала. Вихрь ледяных лезвий разрезал нити моего заклинания – а в следующий миг разбился о щит, выставленный командиром. Я вызвал цепь, бросил вперед – она натянулась, и, увлекаемая тяжелым ядром, обмоталась вокруг Лаянны, прижимая руки к туловищу – рванул на себя двумя руками, товарищи рядом кинули сети…

Девушка, не на шутку испугавшись, рванула прочь на магической тяге – моих физических сил не хватило даже на то, чтобы замедлить ее. Цепь потянула меня вперед, я догадался разжать руки, успел перегруппироваться, кувырнулся на полу, приглушая удар. Я не стал растворять цепь – пусть помучается в попытках освободиться.

– Идем, – Кэллит резко развернулся, пошел прочь. – У нас есть несколько минут, прежде чем она оправится и вернется. Впереди зал. Поставим там несколько ловушек-сетей перед каждым проходом.

Просторное помещение оказалось недостаточно большим, чтобы лично я назвал его залом, но из-за того, что оно было пустое – не считая четырех массивных квадратных колонн – воспринималось больше, чем было на самом деле. В нише напротив уютно обустроилась статуя – массивный мускулистый мужчина сжимал в руках меч, кончиком касавшийся пола. С плеч спадал шерстяной плащ, туловище заковано в доспехи, на голове шлем, скрывающий лицо, за спиной – веер из копий. Рарот. У его ног две жаровни, в которых еще тлели последние угольки, а между ними – небольшой алтарь для подношений. Интересно, что сюда приносил Борас, чтобы умаслить своего бога? Головы врагов? То, что верхушка власти предпочитает поклоняться богу войны вместо бога, скажем, справедливости, уже многое о ней говорит. Жаль, что мы не можем выбирать Императора…

Не совещаясь, мы разошлись в стороны – Крой ставил ловушку у коридора, из которого мы пришли, я у восточного, Верло у западного. Из моего пальца стекал алый свет, повисал в воздухе, формируясь в руны, круги. Когда я подошел к концу, ловушка исчезла – стала невидимой. Обернувшись, я увидел, что Крой уже закончил – еще бы, с его опытом – и теперь стоял около Рарота, изучая его шлем. Я подошел, тоже взглянул на статую. Добротно сделана. Наверняка заказывали у самого известного скульптора Аалейи.

Раздался веселый голос Верло:

– Что, поклоняетесь?

Он тоже закончил и присоединился к нам.

– Если бы я поклонялся какому-то богу, – ответил я, убедившись, что Кэллит, как всегда, игнорирует несерьезный вопрос, – я бы выбрал Но или Шонтулога. Жива бы была Офасса, еще ее. Но никак не Рарота.

– Шонтулога? – засмеялся парень. – Бога любви? Ты?

Ну да, конечно. Его аудитория – это в основном какая-нибудь влюбленная молодежь. Мое поведение было далеко от стереотипных представлений…

– Я шучу, – поправился Верло. – Извини, если обидел. Конечно же, любой человек заслуживает любви.

Напарник, похоже, превратно понял мое молчание. Я пожал плечами, обернулся. Лаянны пока не видно ни в одном из проходов. Интересно, выпуталась она там уже или нет?..

Прошло еще несколько минут. Я прислонился к стене, Крой все так же разглядывал Рарота, будто пытаясь запомнить каждую складку на его одежде, Верло все время оглядывался в нетерпении и, в конце концов, не вынес молчания:

– Я не понимаю, как вы заметили Лаянну, когда она была в невидимости! Если бы я был в этот момент один…

Он поежился, и Кэллит наконец повернулся:

– Ты недооцениваешь скорость своих рефлексов. На самом деле, мгновения, когда ты чувствуешь, что враг колдует заклинание, достаточно, чтобы среагировать.

– Может быть. – Конечно же, он не стал спорить с командиром. – Но вы-то заметили ее раньше!

– Нет.

Верло недоверчиво сощурился:

– А зачем вы тогда туда смотрели?

– Интуиция.

– Здорово, – восхитился Верло.

Хм… Интуиция, которая сказала ему, что я не могу просто так смотреть в пустоту, да? Он раскроет меня, и двух лет не пройдет. Он поймет, что я не тот, за кого себя выдаю.

Краем глаза что-то заметив, я повернулся к коридору. На нас надвигалась тьма. Мне понадобилась секунда, чтобы понять – выключаются светила. Кажется, Лаянна решила, что в темноте у нее будет больше преимуществ.

– Не включайте фонарики, – бросил командир в тот момент, когда я уже был готов его запустить. – Она будет думать, что мы беспомощны, и попадет в ловушку. Сделайте вид, что настороже и готовы к атаке.

Ну да. Лаянна не знает, что в арсенале у элиторов, и отлично видит в темноте. Увидев, что мы в «уязвимом» положении, она, конечно же, решит напасть и напорется на одну из трех ловушек. Я вынул из браслета меч, и цепь, где бы она сейчас ни была, растворилась. Подняв оружие перед собой, я закрыл глаза.

Рядом поблескивает тревожным желто-алым Верло. Как всегда, ровно и мощно, светит белый Крой. Вокруг плавает легкий черный туман от старых заклинаний Лаянны. Тихо. Скорее всего, она сейчас опять левитирует, не дав нам шанса заметить свое приближение.

Она появилась в левом проходе, как кокон из ветра. Остановилась за шаг до ловушки. Чувствует что-то или просто анализирует, как лучше напасть?.. Я завертел головой, делая вид, что пытаюсь что-то разглядеть в темноте. Прорычал, стараясь говорить с ненавистью и презрением:

– Даже сейчас трусишь, тупица?

Она тут же рванулась вперед – и правда, тупица – ловушка зажглась, обездвиживая, мы тут же побежали к ней, включив фонарики – паралич не будет длиться бесконечно. Командир на ходу сбросил с шеи веревку, быстро обмотал слияние, завязал простой, но крепкий узел, положил Лаянну на пол.

– Верло, разделение!

– Есть!

Парень рухнул на колени рядом с принцессой, простер над ней руки, и я почувствовал, как ее тело начало разрывать на две части. Сети истощили запас сил, и Лаянна выгнулась дугой, закричала. В зале из ниоткуда возник ураган – мы с Кэллитом синхронно подняли руки, выставляя сферический щит вокруг нас четверых – в нем носились иглы, валуны изо льда. Похоже, из-за разрыва слияния девушка потеряла контроль над силой. Она пытается колдовать, но не может создать что-то вразумительное, что-то, что могло бы ей помочь, и просто бьет из всех калибров. Будь она в своем уме, догадалась бы создать заклинание внутри сферы.

Убедившись, что пока все под контролем, я повернул голову. Слияние выглядело жутко – как будто на одном месте находились две девушки, и их тянули в разные стороны. Растягивались глаза, двоились, в какой-то момент у слияния было два носа, два рта, четыре руки… Процесс шел медленно. Уставал я куда быстрее. Каждая льдина, разбивающаяся о щит, забирала часть силы, а бились они