— Играть? — Президента настолько ошарашил этот вопрос, что голова его буквально отскочила назад, как от удара в челюсть.

— В поло.

— Вы ведь смотрели в окно, детектив?

Санк-Марс улыбнулся и кивнул.

— Не здесь, сэр. В Бока-Ратон, во Флориде.

Хонигвакс покачал головой из стороны в сторону.

— Это зависит от обстоятельств, Санк-Марс. Работа диктует свои законы, которые никогда нельзя предсказать заранее. А почему вы спрашиваете?

— Потому что, сэр, если вы туда соберетесь в этом году, у нас могла бы возникнуть тема для обсуждения. Не исключаю, что вам захотелось бы одолжить у меня мою кобылку. Самому посмотреть на разницу. Хотя должен вас предупредить: если вы испытаете ее, вам обязательно захочется ее купить, но цена ее — теперь, когда я познакомился с вашими профессиональными достижениями, — возрастет. Желаю вам всего хорошего, сэр.

— И вам того же, детектив.

Теперь в здании было полно сотрудников, со всех сторон доносился шум и обрывки разговоров, звонили телефоны, жужжали факсы. Детектив ждал, пока поднимется лифт, задумавшись над динамикой искривления времени и убийством в зимнюю стужу, а еще о том, почему ему запомнился этот человек, когда в конце периода он бросился вперед на сером взмыленном жеребце с налитыми кровью глазами. Наездник его часто бил, он выбился из сил и отчаянно хватал ноздрями воздух, а всадник в тот момент высоко занес клюшку для удара. И тогда на поле для игры в поло, покачиваясь в седле, прекрасно владея клюшкой, целеустремленно, несмотря на неистовство зрителей, он ударил по мячу, остальные игроки бросились ему вдогонку, а потом — да, так оно и было — наездник даже не попытался сделать новый бросок, понимая, что конь его уже не выдержит. Он придержал жеребца и внимательно наблюдал за впечатлением, какое его игра произвела на публику. Именно таким он запомнил Хонигвакса на поле для игры в поло — расчетливым и коварным, тем игроком, который всех заводит, а потом ждет, пока другие не вымотаются в пыли, чтобы нанести решающий удар. Не самый лучший игрок, но эффективный за счет своей хитрости и жесткий, когда нужно проявить твердость.

И тем не менее, чтобы игра его стала лучше, ему обязательно надо было поменять вторую лошадь.

* * *

Билл Мэтерз ждал напарника в холле компании «БиоЛогика». Он был уверен, что получит разнос, и когда начальник подошел, так оно и случилось.

— Ты что, уже все здесь обшарил? — набросился на него Санк-Марс. — Не слишком ли ты быстро управился? Сними-ка рубашку.

— Простите, не понял.

— Хочу посмотреть, как ты взопрел от натуги.

— Эмиль, успокойтесь. Взгляните туда. Мне дали сопровождающих.

Он кивнул в сторону двух мужчин в теплых куртках. Один из них спортивного вида, стриженный под ежик, второй — бородатый, с длинными вьющимися волосами, оба стояли с угрюмым угрожающим видом, засунув руки в карманы и наблюдая за полицейскими. Старшим явно был бородатый, ему, должно быть, уже стукнуло сорок. Очки, которые он нацепил на нос, отнюдь не придавали ему интеллигентности и не могли скрыть его потрепанного, болезненного и подозрительного вида, но его облик в целом не внушал особого омерзения. Умственные способности второго мужчины были очевидны с первого взгляда, он, скорее всего, и мог представлять для них реальную угрозу, о чем однозначно свидетельствовала короткая стрижка.

— Почему они здесь в теплых куртках? — спросил Санк-Марс.

— Им иногда приходится ходить в другие здания. Они весь день носят верхнюю одежду, чтобы было теплее. Они сами мне об этом сказали.

— Ясно. Их к тебе сразу приставили?

— Тут же. Здесь надо знать пароли на каждом этаже, а если что не так, тут же выскакивают эти зеленые береты.

— Так что, нарыть тебе, видимо, ничего не удалось.

— Почти. А вам?

Санк-Марс направился к главному входу.

— Я, Билл, времени зря не трачу. Узнал, что мы живем в искривленном времени, а еще мне предложили работу. Большой начальник пригласил меня на должность Стетлера со всеми надбавками и привилегиями. Уверен, что мог бы выбить себе и зарплату приличную, и больший отпуск. Интересно, что бы я стал делать с такими людьми, как ты, если бы я получил эту работу? Я бы вас и близко не подпустил к территории. — Внезапно Санк-Марс остановился. — Сколько ему было лет?

— Кому?

— Стетлеру.

— Двадцать восемь.

— Откуда ты знаешь?

— Спрашивал.

Когда они вышли на улицу, Санк-Марс пробурчал что-то по поводу зверского холода.

— Двадцать восемь. Он был молод. Волосы длинные. Я слышал, женщины от него были без ума. Что-то, Билл, у меня здесь концы с концами не сходятся. Как мог двадцативосьмилетний патлатый бабник возглавлять службу безопасности такой конторы, как эта? Откуда он вылупился? Где этот пацан успел набраться опыта? Почему именно он, а не кто-то из этих двух отморозков, например, хотя у них на рожах написано, что они — тупые жертвы аборта?

— Вопросы по существу, одобрительно сказал Мэтерз.

— Мне нужны ответы по существу этих вопросов.

Подойдя к машине, они чуть не столкнулись, потому что каждый собирался занять водительское место. Санк-Марс, вспомнив, что одолжил свой джип медикам, обошел машину и остановился у пассажирской дверцы, подождав, пока напарник сядет в машину и откроет ее, потом устроился на переднем сиденье.

— Куда едем? — спросил Мэтерз.

— В «Хиллер-Ларджент Глобал», — ответил Санк-Марс. — Теперь ты пойдешь со мной. Хоть в чем-то будет от тебя прок.

Как только они выехали со стоянки, заверещал мобильник Мэтерза. Он вынул его из кармана куртки, держа вторую руку на руле. Выслушав сообщение, он убрал телефон и сказал Санк-Марсу:

— «Хиллер-Ларджент» подождет. Мы едем в старый Монреаль.

— Зачем?

— ОМОН оцепил там квартал. Мы нашли ковер, Эмиль.

— В который была завернута та девушка? Уже?

— С пятнами крови, — подтвердил Мэтерз, — его выкинули в переулке. От него тянется кровавый след.

— Черт бы их побрал, Билл! У тебя есть в машине красная мигалка?

Мэтерз вздохнул, потому что этот вопрос повторялся в несчетный раз.

— Это личная машина, Эмиль. Она не предназначена для использования в служебных целях. На личных машинах запрещено использовать мигалки и сирену.

— Так что, у тебя и сирены нет? Черт, Билл, полицейский ты или нет?! А теперь притопи педаль. Давай! Только не разбей тачку. Мы, напарник, идем по кровавому следу. Разве можно желать большего?

Немного позже, понедельник, 14 февраля 1999 г.