— Что это ты меня своей милой называешь, когда это ты успел соскучиться?

«Она стала бы лучшим полицейским, чем я», — подумал Мэтерз. Он так и не научился скрывать свои чувства. Если кто-то начинал с ним флиртовать — пусть даже самым невинным образом, Мэтерз резко сворачивал отношения, прекрасно зная, что, вернувшись домой, ничего не сможет утаить от жены.

— Ты, кстати, не звонила утром Сандре?

— Сегодня утром? Звонила. Но она не брала трубку. А что?

— Наверное, была занята с лошадьми. Она тебе позвонит, когда у нее будет свободная минутка.

— Билл…

— Что?

— Что ты мне мозги пудришь?

Вот бы она была с ним, когда придется кого-то допрашивать!

— У меня, наверное, от усталости крыша поехала, дорогая. Я уже просто никакой.

Ее молчание слишком затянулось.

— Ты что-то сказала? — спросил он.

— Не надо меня больше называть дорогой, — жестко сказала она.

Мэтерз завязал узелок на память. Когда в следующий раз ему придется столкнуться лицом к лицу со здоровенным заключенным, он обязательно вспомнит, почем фунт лиха. По сравнению с предстоящим объяснением с женой, когда он ей скажет, что им на некоторое время придется переехать в безопасное место, встреча с самым закоренелым убийцей показалась ему детской шалостью.

— Дорогая…

— Прекрати немедленно! Лучше не доводи меня, Билл!

— Хорошо, хорошо. Послушай меня. Этой ночью на Эмиля было совершено нападение. С ним ничего не случилось, но, знаешь, на него напали в его собственном доме.

— О Господи! Билл, Сандра, наверное, чуть с ума не сошла!

— Какое-то время их ферму будут охранять. Знаешь, Донна, мне пришло в голову, что нам бы лучше куда-нибудь ненадолго переехать.

— Что?

— Это скоро закончится. Совсем ненадолго.

— Что? Билл!

— Мне просто кажется, что нам бы тоже было разумнее принять кое-какие меры предосторожности. Знаешь, может так случиться — хотя, конечно, вероятность этого совсем маленькая, — что мы тоже окажемся в опасности. Никто понятия не имеет, почему так произошло.

На этот раз она молчала целую вечность, но совсем по-другому, как будто стрелки часов начали обратный отсчет времени. Тишина была призрачной, воздушной.

— И куда же мы поедем? — глухо спросила Донна Мэтерз мужа.

— Я подумал, может, к моей сестре?

— А что, Билл, у Дженис есть две лишние спальни или двуспальная кровать? — с вызовом спросила она. Билл какое-то время переждал, чтобы дать ей время успокоиться, странным образом испытывая благодарность жене за то, что она вконец не вышла из себя. — О Господи, — сказала она, уловив, наконец, суть дела. — А ты что — с нами не поедешь?

— Так будет лучше и для Кит, и для тебя. Это было бы слишком рискованно.

— Ох, Вильям. Билл!

— Я буду вас навещать, заезжать к вам. Это ненадолго, моя дорогая.

— Я не могу на это пойти! — в конце концов выпалила она. — Снова я этого не допущу. Так жить невозможно.

— Ну хватит, Донна, я же полицейский.

— Да, ты полицейский. Вот и прекрасно. Я ничего против этого не имею. Но когда ты решил стать напарником Эмиля, никто не говорил о том, что это на всю жизнь. Ты можешь поменять себе партнера и вернуться к жизни нормального полицейского. Один Бог знает, что с тобой может случиться, если ты этого не сделаешь!

Мэтерз так и держал в руке чашку с кофе, но только теперь решил сделать еще глоток. Потом он раздраженно вздохнул.

— Донна, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу его сейчас оставить одного.

— Именно в этом мы с тобой отличаемся, Билл. Потому что я — могу.

Она повесила трубку.

Мэтерз так и стоял как побитая собака, думая о том, почему в кино, когда кто-то бросает трубку, второй собеседник еще продолжает талдычить «алло, алло». Кому может прийти в голову обращаться к назойливому короткому гудку, если ясно и самому безмозглому болвану, что связь прервана? Мэтерз переждал минутку, отпил еще глоток кофе, потом снова набрал номер.

— Не делай этого, Донна.

Некоторое время она молчала, и по ее дыханию ему показалось, что она смирилась с неизбежным.

— Ладно. Я с Кит уеду к Дженис. Но нам с тобой надо будет серьезно поговорить, Билл.

— Хорошо. Возьми с собой только самое необходимое. Все остальное я подвезу вам позже. Теперь слушай внимательно. Когда поедешь, возьми такси и выйди у торгового центра. Зайди туда на пару минут. Потом выйди и возьми другую машину, чтобы доехать оттуда до Дженис. Хорошо?

Он слышал, как Донна глубоко вздохнула, будто осознала степень риска.

— Ладно, — согласилась она.

— Ну вот и хорошо. Не переживай. Все будет хорошо.

— Все должно измениться, Билл.

— Дай мне только закончить с этим делом.

— Эмиль говорит Сандре то же самое столько, сколько они женаты. Он повторяет одно и то же при каждом опасном деле.

— Донна, мы поговорим об этом, когда управимся с этой передрягой. Я тебе обещаю.

— Ты бы, Билл, лучше всерьез подумал насчет того, чтобы расстаться с Эмилем. И не надейся, что тебе удастся улизнуть от этого разговора. А теперь — пока, и, пожалуйста, очень тебя прошу, будь осторожен.

Он ждал. На этот раз она трубку не бросила.

— До скорого. Береги себя. Я с тобой свяжусь.

— Всерьез подумай над тем, что я тебе сказала. И сделай это.

Он повесил трубку и только тогда заметил, что чашка на блюдечке дрожит.

* * *

Когда полицейские, детективы и бойцы спецназа вбежали в здание, ноги тридцати человек дробно и гулко застучали по деревянному полу. Прозвучал сигнал отбоя, но никто не рискнул полностью в это поверить, поэтому полицейские по пути наверх повторно заглядывали в уже проверенные комнаты и коридоры.

Когда они достигли последнего этажа, Санк-Марс, как и остальные мужчины, перевалившие за четвертый десяток, запыхался и вспомнил свою спортивную молодость.

Полицейский в пуленепробиваемом жилете с автоматом наперевес жестом показал ему, что идти надо в последнюю комнату на четвертом этаже, и Санк-Марс направился туда в сопровождении Мэтерза и Трамбле. В помещении царило запустение, все было покрыто пылью, воздух был затхлым, по углам висела паутина. Окна покрывал слой маслянистой городской грязи. Кухонька — та часть помещения, которая больше всего заинтересовала полицейских, была отделена от просторного зала столом, чем-то напоминавшим стойку бара. Она бросилась в глаза Санк-Марсу и его спутникам, как только они сюда вошли. На раковине и на стойке виднелись пятна крови, на полу были набросаны окровавленные ватные тампоны и куски бинта. Мэтерз мыском ботинка показал на шприц. Около радиатора валялась пустая капельница.