Спустя полчаса монстр сбил мою королеву и поставил мне мат.

Алина тихонько всхлипывала за моей спиной – я слышал, как у нее стучат зубы. Кот издавал какие-то полузадушенные звуки, которые можно было квалифицировать как выражение сожаления или предсмертное сопение – в зависимости от фантазии.

Я ощутил, как у меня холодеют пальцы.

Конечно, я не намеревался сдаваться – независимо от того, какие обещания я дал древнему и сумасбродному разгильдяю-богу, в борьбе за любовь все средства хороши. Кроме того, как он там выразился? Честность и порядочность – антропологизм? Что ж, значит, мне не стоит так уж церемониться – ведь сидящее напротив существо явно не принадлежало к роду человеческому. А значит, да воздастся ему по делам его…

Но что я могу сделать против бессмертного бога?

– Увы, – с показным сожалением развел тот руками.

Чудовище с наслаждением потянулось за бутылкой, вонзило коготь в пробку и вытащило ее с легким хлопком. Тонкая алая струйка потекла по стеклу невесть откуда взявшихся бокалов. Запахло вишней и кардамоном.

– Ты проиграл, Алекс, – довольно ухмыльнулось создание. – Надеюсь, ты не собирался меня этой вишневкой отравить? Здесь нет ядов, я проверил. Здесь нет ничего, что могло бы повредить моему метаболизму. Но для полной уверенности ты выпьешь вместе со мной.

Оно ловко подцепило меня под локоть.

На брудершафт, значит?

Что ж, на брудершафт.

В тот миг, когда вино терпкой пряной струей коснулось моего горла, Ньярлатотеп подмигнул мне:

– К слову, вездеход неисправен. Приятно тебе задохнуться, Алекс.

Я поперхнулся и закашлялся – а чудовище, облизываясь, отставило в сторону опустошенный бокал. В следующий миг на его руке повисла Алина.

– Не-ет, Ньярли! Как ты можешь?!

– Как я могу что? – холодно переспросило всемогущее создание. – Тебе не стоит меня разочаровывать, белковая дешевка. Иначе я приделаю тебе для эстетики пару ног.

К чести для Алины, она почти не дрогнула.

По ее щеке медленно катилась слеза…

– Сдавайтесь, или будете немедленно уничтожены! – внезапно раздалось неведомо откуда: холодный металлический голос оглушал и буквально валил с ног. – Именем Черного Шута приказываю вам открыть декомпрессионную камеру и приготовиться к приему гостей! Вы находитесь под прицелом антигравитационных пушек и рейлгана! Одна неверно истолкованная активность – и мы разгерметизируем эту консервную банку!

Наполовину оглушенный, я наконец сообразил, откуда исходит звук: из динамиков в верхних углах комнаты, замаскированных под мелких пузатых божков. За моей спиной послышался отчаянный протяжный вздох: я оказался прав в своих предположениях – у входной двери скопилась по меньшей мере половина космического гарема! Глаза на стебельках, полные отчаяния, взирали на зависший на экране флот!

А посмотреть было на что!

Зрелище действительно впечатляло…

Громадные корабли, матово-серебристые, едва тронутые метеоритной коррозией, ощерившиеся жерлами пушек, злобными хищниками повисшие над бесплодными пустошами Уныния, явно поджидали приказа открыть огонь!

– Нам нужны лишь сокровища и девушки! – вновь ожили динамики. – Прочие могут уходить… на своих двоих, ха-ха! Здесь всего лишь пара миль до ближайшего кислородного убежища!

Я невольно перевел взгляд на безжалостного бога: он рассматривал возникшую помеху с брезгливым любопытством, словно коровью лепешку на своем пути.

– Вам известно, кому принадлежит это строение? – с вкрадчиво-опасной мягкостью спросил он.

Я не заметил никакого микрофона или иного средства связи, однако каким-то непостижимым образом его голос перенесся через безвоздушное пространство – ибо после небольшой заминки ему ответили:

– Да, вроде бы какому-то якобы божку, – фыркнул динамик. – Нас не проведешь, мы не попадемся на такую дешевую…. буль-буль…

Я перевел взгляд на руку Ньярлатотепа, которую он небрежно разминал в воздухе, сжимая и разжимая пальцы.

– Я вырвал ему кадык на расстоянии, – любезно пояснил он.

Алина за моей спиной икнула, да и меня слегка затошнило. Все-таки, невзирая на всю свою любезность и внешний лоск, хозяин местного сераля – чудовище, продукт совсем другой цивилизации, порождение самых страшных кошмаров. Человеческие понятия сострадания и совести ему неведомы… По крайней мере, до сегодняшнего дня – точно неведомы.

Космические корабли над куполом нацелились в нашу сторону орудиями, зашевелились… Кем бы ни был этот Черный Шут (ах да – ведь так, кажется, звали папашу нашей незабвенной Злобной Сколопендры), но он явно был неглуп… Капитан пиратской команды не может быть глуп по определению! Такие долго не живут. Поэтому он явно подкорректировал недавние планы и решил, что раз уж они столкнулись с противником чудовищной и необъяснимой силы, то лучше разнести вдребезги комплекс, черт с ними, с рабами, – а золото можно снять и с трупов…

На миг меня прошиб холодный пот.

А помнит ли «Повелитель Времени и Пространства в локальном размере» о том, что не все здесь умеют дышать без кислорода? И ведь речь не только обо мне, Алине и Профессоре… Помимо нас, тут еще с полсотни безвинных «жен»! Если пираты ударят из всех орудий, Ньярлатотепа они, может, и не повредят, но защитный экран точно пробьют, и алчный вакуум быстро превратит нас в скульптурную композицию для Ледового Дворца! На миг перед моим внутренним взором пронеслась ужасающая картина: пуфики и софы, присыпанные мелкой крошкой замерзшего воздуха, изморось на шелковых стенах, заледенелые столики и лампы…

А затем стволы пушек на турелях полыхнули алым!

У меня перехватило дыхание, и я молча сгреб Алину в объятия: теперь, кажется, уже у нее глаза вылезли на манер Мурзиковых… Что ж, я сделал все, что мог. Помирать – так вместе! Как же не вовремя объявились эти охотники за сокровищами! Если бы хотя б на полчаса позже!

Впрочем, я и сам не мог внятно объяснить, что изменилось бы за полчаса, но, как известно, надежда умирает последней… и галактические флибустьеры, похоже, только что приставили к ее голове пистолет и сделали контрольный выстрел!

Траектории лазеров и гиперскоростных снарядов в вакууме попросту не видны (на Земле путь лазера отмечает разогретый светящийся воздух), но одна из пушек выплюнула сгусток антиматерии, и этот переливчатый шлейф я видел очень хорошо! Он медленно тянулся к нам, как хищное щупальце… Как только он коснется прозрачного купола, вещество и антивещество аннигилируют и в образовавшуюся дыру со свистом выйдет весь имеющийся воздух.

– Алекс, – всхлипнул кот, – ежели я тебя чем обидел, прости меня, грешного, горемычного! Я же не из злорадства ради, а исключительно увеселения сердца для… Эй, эй! Хватит целоваться! Не нужно портить патетику момента! А-а-а!!!