Я посмотрела вправо, откуда доносился дикий ор моей дражайшей мамы.

Говорят, чудес не бывает так же, как не бывает случайных встреч. Но скажите тогда, что делала моя мамаша в том самом автобусе, в который едва не врезался джип? Почему ее голова торчала в открытом окне и оглашала все окрестности непревзойденным по силе криком?

— Амалия! Амалия! Я к тебе обращаюсь!

— Мама! — нервно рявкнула я. — Да откуда ты здесь взялась?!

Выяснить это странное обстоятельство мне не дали. Джип снова появился в двух метрах от нас, и на сей раз открылась его задняя дверь.

Свиридов с размаху кинул в машину мешок. Водитель слишком резко вывернул руль, взвизгнули тормоза, и машина покатилась в кювет.

— Амалия, прекрати сейчас же! Имей в виду, наш гид уже сообщил в полицию. Убирайся из этого грузовика, если не желаешь остаток дней провести за решеткой!

Знала бы она, что сейчас я именно этого хотела больше всего на свете. У меня запястья ныли от желания очутиться в стальных наручниках безопасного закона. Пускай в руках полицейских. В полиции меня, по крайней мере, не убьют.

— Она права, — неожиданно выдохнул Свиридов. — Нам нужно убираться из грузовика.

Я могла бы с ним поспорить, если бы водитель нашего транспортного средства, заинтересовавшийся событиями, происходившими за его спиной с его мешками и без его участия, не нажал на тормоз. Машина плавно замедляла ход. Вот тут произошло совсем неожиданное.

Свиридов соскочил на дорогу, и, не дав мне опомниться, сдернул меня вниз. Я рухнула ему под ноги, как один из мешков с кукурузными хлопьями. У меня ныло все тело, а он уже волок меня к остановившемуся автобусу.

Не помню, как мы влились в число русских туристов, путешествующих по Италии с ознакомительными экскурсиями.

Произошло это слишком стремительно для моего сознания. Водитель грузовика провожал нас бурными ругательствами, которые гид Виктор не решился перевести.

Очнулась я оттого, что Свиридов орал на весь автобус, что он следователь МВД и ему нужна локальная помощь. Что он подразумевал под этим, никто не понял, но разбушевавшиеся от бурной дорожной сцены туристы, как по команде, вжались в кресла.

Гид затих, повалившись на водителя. Мой спутник сбросил меня на его сиденье и взял в руки микрофон.

— А теперь, когда вы позволили мне объяснить причину нашего внезапного появления, я готов сказать вам, что нас преследуют преступники, от которых нам необходимо скрыться. Дело государственной важности, — довольно приветливо пробубнил он и кивнул на меня: — Амалия — свидетель следствия, которое поручено мне. Но поскольку следствие привело нас на территорию чужой страны, я прошу соблюдать спокойствие и позволить нам беспрепятственно добраться на вашем автобусе до ближайшего железнодорожного вокзала. В противном случае я буду вынужден применить силу, — он покосился на слившегося с водителем в единое целое гида и вытащил из кармана пистолет.

Я-то знала, что оружие недавно побывало во рве с вонючей водой и вряд ли в состоянии совершить хотя бы щелчок, но я была в меньшинстве. Остальные прониклись основной темой выступления и страшно перепугались.

Кстати говоря, я еще не слышала подобного бреда из уст следователя. Ради справедливости замечу, что не так уж часто и общалась с представителями этой профессии. Однако и в те недолгие минуты я не слышала от них такой околесицы. Следователь МВД убегает от преступников с ценным свидетелем на руках, не желая сообщать о себе местной полиции, дружественной, если уж на то пошло, нам страны. И единственным его желанием является добраться на туристическом автобусе до ближайшего вокзала. Несусветная чушь! Даже если не считать того, что он практически захватил в заложники пятьдесят сограждан и принудил автобус изменить маршрут. Ха! Да Джеймс Бонд по сравнению со Свиридовым — просто мальчик!

— Амалия! — резко прервала мои размышления родительница. — Может быть, ты прервешь этого имбецила и объяснишь людям все по-человечески.

— Заткнитесь, ради бога! — прикрикнул на нее Свиридов и потряс пистолетом над головой.

Но моя мама не привыкла сдаваться. Она провела долгую жизнь в кругу дерзких студентов, коих навострилась усмирять одним взглядом.

— Хочу напомнить, молодой человек, — прогрохотало над головами туристов, — что именно я настояла на том, чтобы водитель остановил автобус. И я это сделала ради своей дочери. А вас тут, собственно, никто не держит!

— Тсс… — Тетя Агата толкнула ее в бок и пояснила: — Человек из МВД. Они всегда являются туда, где их никто не ждет.

— Амалия, если ты скажешь мне, что записалась добровольцем в МВД, я тебя прокляну.

— Мама, — я почувствовала, как кровь стынет в моих жилах, — МВД и общество российских уфологов — это совершенно разные организации.

— Еще не хватало, чтобы ты скатилась на такое дно. Немедленно покинь этого человека, иди сюда, мне нужно с тобой серьезно поговорить!

Я вдруг оказалась на ногах, Свиридов прижал меня к себе одной рукой. А в висок мне уперлось холодное дуло пистолета.

— Еще одно слово или движение, и она вас покинет навсегда! Я не думаю шутить.

— А-ах! — прокатилось по автобусу.

— Ешкин кот! — пискнул у руля Виктор.

Я стояла и думала, что же произойдет, если моя мамаша не угомонится. Я могла бы принимать ставки на исход ситуации в пользу выстрела. Однако, когда у твоего виска дуло оружия, даже если ты знаешь, что оно не выстрелит, ставки принимать как-то не хочется.

— Вы спятили? — прошелестела я.

— Ничуть! — ответил мне Свиридов. — Я пытаюсь контролировать ситуацию.

— Захватить в заложники автобус путем угрозы жизни ценному свидетелю — это, конечно, превосходная попытка взять под контроль ситуацию. С моей точки зрения, ситуация уже давно лишилась всякого контроля.

— Амалия, сжальтесь. Неужели вы так же говорливы, как и ваша мать? — шепнул он.

— Яблоко от яблони, знаете ли… И если хотите знать, мне неприятно, что вы суете пистолет мне в голову.

— Прошу всех успокоиться! — взревел следователь голосом льва, доведенного до белого каления. — Иначе я не могу отвечать за последствия.

— Это и называется держать контроль над ситуацией? — съязвила я.

— Заткнитесь!

— Не верю, что мы с вами прыгали в один ров. У вас нет чувства локтя, — перешла я на обиженное ворчание.

Его руки дрогнули, но дуло осталось у моего виска.

— Амалия, детка! — пискнула тетя Агата. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Дурья башка, — цыкнула на нее мамаша. — Как она может себя хорошо чувствовать?! Этот кретин приставил к ее голове пистолет!

— Ах! А я и не заметила!

— Нет, ну какое нахальство, — громко возмущалась моя родительница, не обращая внимания на жидкие протесты окружающих ее туристов. — Забрался в чужой автобус, похитил чужую дочь. Послушайте, вы! Это я к вам обращаюсь. Вы хоть понимаете, что я это так не оставлю? По приезде в Москву обязательно пойду на Петровку. Я расскажу им, как ведут себя их сотрудники. Вы хоть знаете, что бывает с такими, как вы? Возьмем эпоху небезызвестного Генриха VIII…