— Раны серьезные, тут магия не поможет, — произнесла я и закашлялась. Он поднес мою руку к губам и стал что-то шептать. Но мое сознание решило не задерживаться здесь ни на секунду.

Я отпила кофе и уставилась на подругу. Мы сидим у нее, ведь я продала свою квартиру и отдала Миле деньги. Они больше мне ни к чему. Мой дом там, с семьей Эрина. Тем более, мне отдали право вступить в род моей матери, и даже имущество, которое принадлежало этому роду до нападения. Этого не стоило делать, но за помощь в сражении правитель наградил меня. Тем более, мне негде было жить, раз я больше не отношусь к роду Эрина.

Рядом на подоконнике сидит Милла и весело болтает ногами, уставившись на нас. Ее озорные глазки бегают то туда, то сюда, в основном наблюдая за жирным котом подруги. Ох, дай ей волю, она его затискает и заберет с собой.

— Григория мы отдали боссу, и он уже справится с ним, — продолжила Мила свой рассказ. — А точнее, его ждет нелегкая судьба в виде тюремного заключения. Статью ему дали самую жесткую и нелюбимую для других заключенных. Поэтому с ним мало того, что водиться некто не будет, так он еще и сидеть долго не сможет. Так что Григорий наказан по полной программе. Можешь выдохнуть в этом плане. А теперь рассказывай ты, — произнесла она, желая услышать подробности. Еще бы, ведь именно к ней в кабинет я телепортировала этого мерзкого типа.

Я не сопротивлялась. Уже нечего скрывать и замалчивать. Хотя я и так не скрывала ничего. Полно доказательств, что все мои слова — правда. Хотя Миле до сих пор верится с трудом, слушает она меня с замиранием сердца и горящими, как в детстве, глазами. А мне хочется похвастаться, откуда у меня шрам на предплечье. Это единственная рана, которая не смогла затянуться с помощью магии, и теперь на руке красуется боевой шрам победы.

Хорошо, что рассказывать не так много. Большую часть я успела ей поведать еще при прошлой встрече. Но в тот раз Мила не очень верила во все происходящее. Ей нужно было время подумать обо всем. Закончив разговаривать, я обняла подругу. Она еле сдерживала слезы, чтобы не заплакать. Ведь мне нужно было уходить. И причем не к себе домой, а в другой мир, где мы видеться не будем.

— Я приду, ты не переживай. Буду навещать тебя, старушку, — я сжала Милу в объятиях и отступила на шаг. Она вытерла скатывающиеся с румяных щек слезы и улыбнулась. Я открыла портал и вздохнула.

— Возьми меня как-нибудь с собой! — сказала шепотом подруга. Я подмигнула ей и, схватив за руку сестренку, стала переходить через портал. Последнее, что я услышала за закрывающимся порталом, был смеющийся голос подруги: — Не упусти своего Адама.

Я даже воздухом поперхнулась и еле удержалась, чтобы не потерять равновесие. На другой стороне нас уже ждали парни. Они все радостно улыбались, а Эрин накинулся на Миллу. Стал ее обнимать и даже целовать в лоб. Сестренка покрылась багровым румянцем и тут же стала пытаться его оторвать от себя.

Я бы тоже хотела такого брата. Любящего и заботливого. И фактически он у меня есть. Особенно привычка называть его таковым. Хозт ревнует и надувает губы, если я при нем называю Эрина братом. Конечно, он так шутит, но делает вид, что обижается долго.

Эрин отошел наконец от сестренки и буквально передал ее в руки Вейронсу. Тот схватил свою невесту и тут же закружил ее. Мила громко визжала, как маленький ребенок, и крепко его обнимала. Словно боялась отпустить даже на секунду.

А Адам… Я старалась не смотреть на него. Он спас меня тогда, помог выкарабкаться из той тьмы. Хотя я и не знаю, как это ему удалось, но главное — получилось. Эрин ни слова не говорит по этому поводу, лишь хмуро смотрит на своего друга. В чем причина, мне неясно, но за спасение я Адаму очень благодарна. Хотя сердце предательски громко бьется и щеки тут же опалило жаром.

— Эмма, — сказал Адам, отодвинув моего двоюродного брата.

Он держал руки в карманах и заставил мое сердце еще быстрее биться. Влюбилась? Однозначно да. Отсутствие у него цветка истинной пары дает мне право претендовать на его сердце, но не сейчас. Я должна прижиться здесь, привести себя в порядок, показать себя свету, должны зажить старые внутренние шрамы, и вот тогда можно будет брать все в свои руки. Конечно, если его сердце не будет занято.

У меня было много времени, чтобы понять это и прийти к тому, что есть на данный момент. Я люблю Адама, хотя это до сих пор кажется неким сном. Эти чувства, эта дымка, когда я думаю о нем, по моему телу разливается тепло.

— Надо поговорить.

Его голос был холодным как сталь, что заставило меня больше не распускать нюни, а здраво мыслить. Я кивнула и тут же открыла портал в одно место. Давно там хотела побывать еще раз. Вновь увидеть прекрасные осенние листья, подающие с верхушек деревьев. Снова услышать тот ручей и увидеть летающий замок. Именно с этого места открывается красивый вид на королевский дом.

Адам прошел первый, я — следом, и портал закрылся. Мы оказались на обрыве осеннего острова в лучах закатного солнца. Конечно, закат я не планировала, но раз так получилось, значит, это судьба.

Он повернулся ко мне и уставился в глаза. Мое сердце бешено забилось, хотя я и понимаю, что он сейчас скажет. «Это время, проведенное с тобой, было веселым, интересным, но пора прощаться». Именно это я услышала в его предложении поговорить. Но мое сердце так трепетно верит до последнего, что мы не расстанемся.

Легкий прохладный ветерок пощекотал мои щеки, тем самым остудив их. Сердце замедлилось, давая разуму больше простора. Я не зарыдаю, как маленькая девочка, а приму все с улыбкой на губах. Я тоже счастлива была провести это время с ним.

Он медленно выдохнул и протянул мне серебристый цветок. Я на миг перестала дышать. Да мне кажется, не только на миг.

— Мой потрепанный росток все равно дал цветок души, — усмехнулся Адам, и вот теперь я услышала, как кровь бежит по моим венам и сосудам, опаляет щеки и уши. Счастлива? Естественно! Но есть одно но, и даже не одно.

Готов ли он променять свою прошлую жизнь на меня? На одну меня, больше не ходить по другим девушкам? Сможет ли он отвыкнуть от этой разгульной жизни и подарить всего себя именно мне?

— Но как давно? — спросила, как мне показалось, одними губами.

— Еще с нашего знакомства он как будто оживал, а после прикосновения к твоей магии расцвел. Не было другого случая отдать его, — произнес Адам как будто с сожалением. Он же у нас знатный бабник и, естественно, ему жаль потерять такой титул. Я отодвинула цветок обратно.

— Я не могу его принять, если ты не рад этому, — ответила, хотя все внутри кричало о желании схватить цветок. И уже почувствовала подкатывающие слезы. Вот так отказаться от своего счастья ради другого человека.

— Я не рад? — мне показалось, злобно произнес Адам, и я зажмурилась. Кажется, сейчас на меня выплеснется все его недовольство. — Я счастлив, — и тут же почувствовала, как руки лучшего для меня мужчины обняли меня за талию, подняли над землей и стали кружить. Я открыла глаза и увидела его лучезарную улыбку. И мое сердце растаяло до конца.