Лира покорно встала, прижимая к груди лупоглазую куклу. Пантелеймон вспрыгнул ей на плечо, и сестра Клара повела их за собой.

Они снова шли по длинному коридору. Теперь Лире не надо было притворяться. Она и в самом деле устала не на шутку. Поминутно зевая, девочка еле волочила ноги, спотыкалась в неудобных шерстяных шлепанцах, которые ей выдала сестра Клара. Пан тоже клевал носом и, чтобы не упасть, залез Лире в карман халатика и свернулся там белым мышонком. Последнее, что осталось у Лиры в памяти — ровные ряды кроваток, какие-то детские лица, подушка… Больше она ничего не видела, потому что спала.

Лира проснулась оттого, что кто-то сильно тряс ее за плечо. Ничего не соображая со сна, Лира первым делом схватилась за сумочку на поясе. Слава богу, все было на месте: и веритометр, и коробочка. Убедившись в том, что их никто не трогал, девочка попыталась разлепить веки, но глаза никак не хотели открываться. В голове гудело, но кто-то продолжал немилосердно тормошить ее.

— Девочка! Ты слышишь? Проснись! Да проснись же! — шептали сразу несколько голосов.

Нечеловеческим усилием воли Лира заставила себя открыть глаза. Ей показалось, что она, как Сизиф, вкатывает на гору тяжелую каменную глыбу.

В комнате было темно, только над дверью горела тусклая яндарическая лампочка. Возле Лириной кровати стояли девочки. Кажется, их было трое. Лира бессмысленно таращила сонные глаза, не очень понимая, где она находится, но ей показалось, что девочки эти примерно одного с ней возраста. Говорили они по-английски.

— Тише, тише, смотрите, просыпается!

— Бедняга, они ее, поди, снотворным напичкали.

— Она проснулась! Тебя как зовут?

— Лиззи, — пробормотала Лира, еле ворочая языком.

— Ты из новой партии? Сколько еще детей привезли? — тормошила ее одна из девочек.

— Я не знаю. Я одна.

— Кто же тебя привез?

Лира попыталась сесть на кровати. Она не помнила, чтобы ей давали какие-нибудь таблетки или порошки. Значит, они подмешали что-то в молоко. В висках у нее стучало, а голова была тяжелая, словно чугунная.

— Где я?

— Где-где? На станции, вот где.

— А станция где?

— Кто же нам скажет?

— А как это тебя одну привезли? Они никогда детей по одному не привозят.

— Что они хотят с нами сделать? — теперь Лира соображала чуть яснее, да и Пан вроде бы начал возвращаться к жизни. Ох, бедная ее голова!

— Мы и сами не знаем, — сказала высокая, рыженькая девочка. Она казалась побойчее других и, судя по выговору, была коренной жительницей лондонских трущоб. Быстрые резкие движения делали ее похожей на птичку. — Знаешь, они нам анализы всякие делают, измеряют чего-то, проверяют…

— Они Серебристую Пыль проверяют, — вставила другая девочка, темноволосая толстушка.

— Ой, много ты знаешь! — оборвала ее рыженькая.

— Я тоже про Пыль знаю, — тихонько подхватила третья, прижимавшая к груди альма-кролика. Из всех троих она была самой маленькой и худой. — Я слышала, как они про это говорили.

— Они, знаешь, забирают нас по одному и куда-то уводят, — зашептала рыженькая. — А назад никто не возвращается.

— А помните, мальчик нам рассказывал, — начала было толстушка, но рыженькая не дала ей договорить:

— Не надо, не пугай ее зря.

— Какой мальчик? — слабым голосом спросила Лира. — Разве тут есть мальчики?

— Конечно! Тут знаешь сколько ребят?! Человек тридцать, не меньше.

— Ты что? — возмутилась толстушка. — Нас тут, наверное, сорок, вот сколько!

— Понимаешь, — опять зашептала рыженькая, — ведь точно не посчитаешь. Они же все время кого-то уводят. А потом как привезут сразу целую партию — тогда нас тут полным-полно. И опять по одному забирают, пока всех не переберут.

— Это все мертвяки делают, — испуганно покосилась на дверь толстушка. — Мы их знаешь как боялись, пока нас не поймали.

Лира постепенно приходила в себя. Альмы двух девочек — рыженькой и толстушки — караулили под дверью и следили, не идет ли кто по коридору. На всякий случай все старались не шуметь и говорили только шепотом. Лира узнала, что рыженькую девочку зовут Анни, толстушку — Белла, а худенькую малышку — Марта. А как зовут мальчиков, они не знали, потому что мальчиков и девочек держат отдельно.

— Знаешь, тут вообще нормально, — сказала Белла. — Делать ничего не заставляют, только анализы всякие берут, велят гимнастикой заниматься, приходят, измеряют нас, градусники ставят и все такое. Не больно совсем, только скучно. Все время одно и то же.

— Пока миссис Кольтер не приедет, — вставила Анни.

Лира с трудом подавила рвущийся из горла крик, и Пан так резко дернул крылышками, что девочки сразу же почуяли неладное.

— Он разнервничался, — торопливо зашептала Лира, гладя своего альма по головке. — Они, наверное, накормили нас какой-то гадостью, вот он никак в себя со сна и не придет. Мы оба еле сидим. А эта миссис, кто она?

— Это она нас всех приманила. Так все ребята говорят, — выпалила маленькая Марта, — все на нее показывают. И всегда, как она приедет сюда, нас начинают по одному уводить. И никто назад не приходит.

— Точно. Она специально приезжает, чтоб посмотреть, как нас уводят. Сидит и смотрит, что они там с нами делают. Один мальчик, Саймон, он сказал, что они нас всех убьют. А ей это только нравится.

— Как убьют? — У Лиры стучали зубы.

— Очень просто. Назад же никто не приходит.

— И еще они наших альмов все время теребят: то взвешивают, то измеряют чего-то.

От последних слов толстенькой Беллы у Лиры потемнело в глазах.

— Как “теребят”? Они, что, трогают ваших альмов?

— Что ты? — успокаивала ее Белла. — Нет, конечно, они приносят такие весы специальные и говорят, что твой альм должен на них залезть. Потом они просят, чтобы он кем-нибудь обернулся, а сами снимки делают и записывают чего-то. А тебя в такой шкафчик заводят и там измеряют Серебристую Пыль. Они это все время делают, каждый божий день. Измеряют, измеряют, надоело уже.

— Какую еще Пыль? — спросила Лира.

— Мы сами толком не знаем, — зашептала рыженькая Анни. — Говорят, она из космоса. Ты не думай, это не настоящая пыль, не серая. И если у тебя ее нет, то все в порядке. Только в конце концов она у всех появляется.

— А Саймон говорит, — у Беллы даже глаза округлились, — я сама слышала, он говорит, что тартары себе в голове такие дырки делают, чтобы туда попадала Серебристая Пыль. Представляете? Прямо внутрь!