После неудачной встречи с Понятовским императрицу ожидал настоящий апогей поездки. В Кайдаке она узнала, что император Иосиф II прибыл в Херсон и ехал навстречу ей по проселочной дороге. Они встретились, и император Священной Римской империи стал свидетелем того, как русская императрица заложила камень для уже запланированного Потемкиным Екатеринославского собора. Император мог убедиться в величии России, хотя и не скрывал своего скептицизма относительно потемкинских творений.

Однако поездка продолжалась. Через несколько дней в Херсоне осматривали потемкинские новостройки и удивлялись богатому предложению товаров в магазинах. Екатерина сообщала своему западноевропейскому «пресс-атташе» Гримму: «Своими стараниями князь Потемкин сделал из этого города и этой области, где был единственный металлургический завод, действительно цветущую землю и цветущий город, и с каждым годом здесь будет лучше и лучше». На это надеялся также и император Австрии Иосиф II. Но к его надеждам примешивалась зависть, злость, подчинение и чувство реальности, когда он беседовал с французским посланником: «Все кажется легким, если обходиться с деньгами и людьми расточительно. Мы в Германии и Франции не можем позволить себе то, на что решаются здесь. Властитель приказывает, и орды рабов повинуются. Им платят скудно или вообще не платят, их плохо кормят, но они не решаются протестовать. Я знаю, что за три года пятьдесят тысяч человек погибли здесь от тяжелой работы или отравившись метаном, но никто не подал жалобы или факт был предан огласке». Император не представил доказательств или источников такой информации, но довольно беглый взгляд на русскую историю позволяет предположить, что нет дыма без огня. При всем этом Иосиф II был ворчливым и скептически настроенным монархом, который не выносил внешний блеск. Если Потемкин появлялся при полном параде, увешанный драгоценными камнями, золотом и настоящей мишурой, то император появлялся в скромном костюме и демонстрировал, что его интересуют политические решения, а не внешние проявления власти. Личное участие в поездке казалось ему достаточной демонстрацией.

Князь Потемкин, в отличие от эйфории своей императрицы, не скрывал, что город Херсон располагался посреди болотистой местности и что только незначительная глубина реки препятствует судостроению. Но высокие гости сразу же вспомнили о собственных целях. Когда императрица должна была осматривать русскую крепость Кинбурн в устье Днепра, возникло препятствие. Появилась турецкая эскадра и направилась к возвышающейся на противоположном берегу крепости Очаков. Для Иосифа II инцидент подтверждал собственный скепсис, и он отчетливо видел приближающуюся войну. Но даже император не мог отказаться в конечном счете от блестящего спектакля, который организовал Потемкин. Он понимал, что даже самая солидная политика нуждалась в упаковке, в которой можно было выгодно продать…

Затем прибыли в живописный Крым. Екатерина спускалась с Иосифом II на берег в Бахчисарае. Императрица удивлялась, что ее двор разместится во дворце последнего крымского хана. Она окунулась в другой мир. Потемкин с давних пор проявлял склонность к восточному великолепию. На юге он столкнулся с этим миром непосредственно, и теперь он демонстрировал его своей императрице. Екатерина впервые воспринимала флюиды того государства, которое она хотела захватить. После первой турецкой войны оказавшимися в подданстве России татарами и турками управляли из Москвы. Но теперь это было кое-что совершенно другое. Теперь императрица оказалась в мире ислама. Дворцы Бахчисарая были подготовлены для приема: минареты, фонтаны, тенистые внутренние дворы, бассейны и ковры создавали впечатление сказочного мира из «Тысячи и одной ночи» для людей, которые пришли из темной страны, из холодной России.

Эти люди отправились в далекую поездку не для того, чтобы лишь восхищаться знаменитыми бахчисарайскими фонтанами. Императрица хотела добиться господства на Юге и приступала к прыжку через Черное море. Верноподданные делегации исламских властителей, которые она принимала в Крыму, не создали ощущения счастья обладания этим чудесным краем, но объявили и собственную цель: неверный враг, который закрывал России южный путь на запад, должен был пасть. Все мечты о новой Греческой империи переместились в еще более отдаленное будущее. Князь Потемкин сделал все. Как она могла не оказать ему свою высочайшую милость? Тем не менее апогей визита еще предстоял.

Севастополь представлял собой образец великолепия. Свиты отправились в Инкерман, расположенный на крутом берегу западного побережья Крыма. Потемкин велел построить в этом месте новый дворец. Там состоялся большой банкет. По знаку князя занавеси на окнах были подняты. Открылся вид на Севастопольский залив. Сорок мощных военных кораблей проходили торжественным маршем под полными парусами в кильватерной колонне. В честь императрицы они палили из пушек. России было чем теперь гордиться и на Черном море! Екатерина II достигла цели своей поездки. Они еще не успели отойти от благоговейного удивления, как перед их глазами на площадь перед дворцом вступили пестро одетые татарские полки и выразили почтение императрице. Потемкин не только колонизировал страну, он привел ее население к покорности своей госпоже. Во время первой турецкой войны татары сражались против России, теперь их можно было без опаски вооружать и даже заставить маршировать перед императрицей. Это представлялось Екатерине поистине историческим успехом.

Потемкин пригласил всех на борт военного корабля, и императрица вместе с Иосифом II приняла парад русского Черноморского флота. Когда русские матросы на линкорах и фрегатах точно ставили паруса и вели стрельбу, Иосиф II и Сегюр стали выглядеть более задумчивыми. Осмотр гавани и складов укрепил их во мнении, что русский Черноморский флот еще находился в зачаточном состоянии, но он существует и готов к применению — пока что на параде. На морских волнах качались не картонные постройки. Злобные слухи, что Потемкин якобы представлял царице раскрашенные карточные деревни в степи и крестьян, которые приветствовали возгласами ликования императрицу, якобы перегоняли от деревни к деревне, на фоне армады, идущей под парусами, казались еще менее правдоподобными.

Десять дней продолжалось пребывание в Крыму. По сравнению со всей поездкой это было довольно немного. Но эти дни изобиловали впечатлениями. Каждый участник мог увериться в действительном существовании Севастополя с его сильной базой и флотом. В течение трех лет Потемкин создал бастион, который никто не может утопить в разглагольствованиях. Цель поездки была достигнута: знамя Екатерины развевалось на Северном побережье Черного моря. Она могла возвращаться домой со спокойной совестью. Турция приняла и поняла сигнал! Императрица ехала с Иосифом II до Борислава. Они сердечно попрощались. Иосиф II видел не только блестящие спектакли, он вел серьезные политические переговоры с Екатериной и Потемкиным. Союз ждал первых испытаний.

Императрица России возвращалась в Петербург. Потемкин организовал другой маршрут отъезда. И он готовил следующий политический и военный апогей: Полтава! Русская победа Петра Великого над Швецией в 1709 году относилась к звездным часам русской национальной истории. Потемкин собрал на поле Полтавского сражения армию из пятидесяти тысяч человек, которая представила зрителям картину той исторической битвы. Императрица видела себя настоящей наследницей Петра I. Она поняла, что ее армия готова к победам. Полтава не была эпилогом морского парада на рейде перед Севастополем. Оба события образовывали убедительное единство.