волосах Всеслава. Он опять смотрел на меня и дышал подобно мне — глубоко, гортанно, хрипло и с влагой во вдохе. Рывками, воздух со свистом вырывался из наших губ, а лошадь под нами недовольно переминалась с ноги на ногу и опять фыркала.

— Закрой княжеский уровень до утра! Чтобы никого не было и рядом с комнатами! За Яром… — Всеслав обхватил мою талию и усадил выше, лицом к лицу, продолжив в мои губы, — Пусть присмотрит Вессарий и Катинка!

— Слушаюсь, Государь! Я задействовала все датчики движения, установленные в лесу. Следуйте в твердыню ничего не опасаясь!

Я скривилась от голоса Арысь, и потянулась достать передатчик, но Всеслав сам вытащил наушник из моего уха и выбросил.

— Крепко держишься? — задал вопрос, а я в шоке заметила мимолётную улыбку на лице мужлана, когда он пришпорил Морану и та сорвалась с места прямо в темноте, как ненормальная.

Резкий рывок на бег вынудил вскарабкаться на мужчину и уцепиться мертвой хваткой в его тело. Как Всеслав правил лошадью в таких чащах без освещения — непонятно совсем. Как и то, насколько подобное продолжало пагубно влиять на мои женские гормоны. Для меня это не было чем-то невозможным. Просто выглядело как кадр из нереальной, давно унесенной веками, сказки.

Как я могла вообще стать женой князя? Как они смогли сохранить власть в этом мире, и почему при наличии технологий, мы скачем галопом на лошади, а не едем в кошерном авто, как это и положено людям такого положения, как Всеслав?

Ещё много мыслей. Слишком много всего вертелось в моей голове, как попытка отсрочить неизбежное. Драться с ним и орать, что я не из его реальности и это всё неправильно — нет смысла! Удирать или просто пригрозить, что удавлюсь ему на зло, лишь бы остановился — чушь, и точно так же не поможет совершенно. Пойти против, встать в позу и попытаться заключить с ним договор, мол побуду женой, а потом всё равно уйду при первой возможности в свой мир — вариант хороший, но что-то мне подсказывает, что мужлан взялся за меня конкретно, и сегодня намерен получить своё по праву.

"Только я согласия не давала и такие права ему не раздавала! Формально, может и да! Но уговор то был другой!" — опять заскрипела сквозь зубы в мыслях, а сама продолжала слушать, как в тумане, только то, как рвано дышит мужчина, продолжала ловить каждое движение крепкого тела, надёжно удерживающего нас в седле.

"Смириться и позволить всему идти своим чередом?" — опять прошептала в мыслях, а сама прижалась крепче к Всеславу, вспоминая весь обряд как безумная, до последней детали, и до последнего взгляда.

"Сделай я это и неясно чем завтра вообще всё закончится!" — с досадой закусила губу, и замерла, когда поняла насколько кожа стала пухлой и приятно покалывала.

Однако, окончательно вынесла вердикт, подобно приговору, лишь когда мы въехали в твердыню. Понимание, что я ничего не контролирую прямо сейчас в своей жизни, ударило четким осознанием своей же беспомощности.

"Мне всё ещё нужно поймать Шерхана… Я не прощу ему ни единого убитого человека! Всё-таки там — дома, у меня всё ещё есть долг. И если преступник из этого мира, то поймаю я его и здесь! Любой ценой. Возможно ещё несколько дней назад я бы смирилась и просто искала путь домой. Но не сейчас! Я не спущу ему смерть близкого человека! И если не смогу вернуться в свой мир, то единственное что мне остаётся — действительно быть той, кем меня вынуждают стать. Иначе никак. Здесь я бесправная. У меня нет уверенности, что завтра мальчик не полюбит какую-то другую женщину, а его отец простит мне побег из-под венца на свадьбе, за которой и правда следил весь этот мир… Я в ловушке. И мой капкан — князь Всеслав Рюрикович Двенадцатый…"

Мы скакали по улицам форта, пока толпы жителей продолжали гулянья даже ночью. Завидев всадника на вороной лошади, они подняли такой гвалт, что Морана поскакала ещё быстрее, будто испугавшись или даже разозлившись. Ещё никогда не видела, чтобы народ так радовался простой свадьбе своего правителя. Люди так и лезли под копыта, будучи явно навеселе, и стремясь лично поздравить своего Государя.

Всё это пронеслось мимо, как короткая вспышка, прежде чем мы свернули вправо у поворота на центральную площадь перед замком. Морана повернула ещё раз в узком переулке, где стояли стражники, и сбежала по небольшому спуску в конюшни, которые открывались на манер въезда в подземный гараж.

От яркого света, полоснувшего по глазам, пришлось зажмуриться. Освещение пустого огромного помещения, в котором в стойлах стояли только лошади и не было ни души, стало медленно затухать, а лошадь останавливаться.

"Безумие…" — закрыла глаза опять, а потом рвано и резко выдохнула, решив, что ничего такого по сути не произойдет и мне бы проще отнестись ко всему.

— Постой! — я остановилась, и опираясь о плечи Всеслава, посмотрела ему в глаза, когда он хотел снять меня с лошади.

"Нужно попытаться вразумить его ещё раз. Миневра идеальная пара для него. Сильная и волевая девушка, которая знает законы этого места и способна взять на себя такие обязанности…" — мысленно произнесла, ведь не дура, и понимала, что стать женой правителя — не просто корону на лоб напялить. Это огромная ответственность, и это не царское ложе, розами благоухающее, а хуже того подвала, куда меня скинула старуха, даже когда я была никем. Что эта больная карга со мной сделает теперь, когда я заняла чужое место, одному богу известно!

Потому я посмотрела на мужчину, пытаясь откинуть дикое желание, которое естественно никуда не делось, а только усугубилось тем, как продолжали светиться его глаза.

Сейчас, когда мы были далеко от того гипнотического и доисторического действа, я посмотрела на Всеслава совершенно иначе. Мы замерли смотря друг на друга. Он ждал того, что скажу я, а я пыталась подобрать правильные слова. Однако будучи не сильно́й в общении с венценосными особами, да и вообще в общении с такими мужчинами, естественно просто плюнула на это и сказала всё как есть, но зайдя с правильной стороны, проявив уважение:

— Ваше Величество! — мои руки вздрогнули, а сама я еле совладала с раздражением, и решила смотреть аккурат на весьма неплохую на вид часть груди Всеслава, которая выглядывала из воротника льняной рубахи.

Так и хотелось снова провести пальцами по его коже, но я взяла себя в руки и продолжила:

— Я впервые обращаюсь к вам со всем уважением,