У него получилось: «челаэк». И никакой почтительности в голосе, несмотря на вроде бы вежливое обращение.

– Меня? – Эрик прищурился. Приподнятый тон незнакомца его слегка озадачил.

– Вас, вас, – подтвердил насмешливый голос.

– Тебя, может, подбросить куда? – зловеще осведомился Эрик. – Я, могу. Так подброшу, что мало не покажется.

– На этой развалюхе? – кивнул забулдыга в сторону «БМВ». – Был бы «Мерседес», это я понимаю.

– «Мер…». – Не договорив, а лишь всхрапнув от избытка чувств, Эрик нанёс оборзевшему мужику три жёстких удара подряд: стопой в коленную чашечку, правым кулаком по подбородку, а левым наподдал снизу вверх, чтобы отбросить падающее тело назад.

Хух! Хух! Хух! Это была молниеносная серия ударов, отработанная до автоматизма. Как всегда, процедура заняла ровно три секунды – по одной на каждое движение. И лишь завершая серию, Эрик сообразил, что все происходит не так, как обычно. Его конечности рассекали пустоту, не задевая ничего, кроме разогретого воздуха. А затем Эрик увидел перед собой совершенно трезвые глаза противника, успел мимолётно подивиться их необычному цвету расплавленного свинца и ощутил, что обе его руки крепко схвачены за запястья, будто в тиски угодили.

– Ты что? – опешил Эрик.

Вместо ответа он услышал отчётливый хруст собственных костей. Противник, не ослабляя хватки, выворачивал руки Эрика внутрь. Запястья сломались почти сразу, но этим дело не ограничилось. Продолжая смотреть в потемневшие от боли глаза Эрика, незнакомец свёл его локти воедино, вплоть до двойного щелчка суставов. Это было проделано с такой лёгкостью, словно ломались косточки хорошо прожаренного цыплёнка. Кр-рак! Кр-рак!

– Уй! – запоздало вскрикнул Эрик, а когда незнакомец занялся его плечевыми суставами, попросту брякнулся в обморок, так и не узнав, чем закончилась экзекуция.

* * *

Прежде чем упасть, молодой бандит попытался доверчиво уткнуться в грудь Громова, но тот брезгливо отстранился, предоставив обмякшее тело земному притяжению.

Применённый им приём джиу-джитсу был прост и незатейлив. Противник, окажись он расторопнее, мог бы освободиться от захвата в два счета. Громовские пальцы, обращённые внутрь, следовало просто резко столкнуть костяшками. Но людей, не ожидающих нападения, очень легко застать врасплох, особенно если они привыкли размахивать руками и ногами совершенно безнаказанно, не встречая отпора.

«Это тебе не в девчонок стрелять из кустов, парень», – мысленно резюмировал Громов, прежде чем приподнять упавшего за шиворот и брючный ремень.

Не церемонясь с покалеченными руками бандита, он подволок его к «БМВ» и запихнул на пассажирское сиденье. Сам сел за руль, включил зажигание и дал задний ход в направлении шоссе. Он знал, что и как станет делать дальше. Он принял решение ещё до того, как налил Сане первую поминальную дозу.

Когда Саня благополучно уснул, Громов некоторое время следил за сторожкой, где новая бандитская стайка маялась в ожидании своего вожака. Исходя из словесного описания, полученного в ходе ночной вылазки, вожак был стройным, широкоплечим брюнетом с длинными волосами, зачёсанными назад. Такого персонажа на площадке у ворот не наблюдалось.

Трое статистов, сменившие мертвецов, не отличались ни привлекательностью, ни статью, ни вольнодумством причёсок. Полное единообразие, стриженное под ноль. Одинаково невыразительные физиономии с раз и навсегда отмороженной мимикой. Малоподвижные взгляды. Наклонённые вперёд, как у бодливых бычков, головы, прочно сидящие на мощных борцовских шеях. Под одеждой – много мяса и раздутых мышц. Из-за этого парни держали руки слегка оттопыренными и передвигались враскорячку.

Безмятежно расположившись на затенённом крылечке, парни, запальчиво переругиваясь, играли в нарды и беспрестанно лузгали семечки, расплевывая шелуху по сторонам. Громову казалось, что он видит перед собой больших раскормленных детей, которых накачали до взрослого размера и научили сквернословить. Хотя оружие у заигравшихся пацанов было настоящее, они осознавали это только тогда, когда убивали их самих. И никому из них не было суждено повзрослеть. Короткая жизнь на свободе или мгновенная старость за колючкой – вот и все возможные варианты. Но будущее данной троицы абсолютно не волновало Громова. Его интересовал лишь отсутствующий молодой человек по имени Эрик, раскатывающий на фиолетовом автомобиле марки «БМВ».

Вот о чьей судьбе нужно было позаботиться лично, не полагаясь на слепой случай.

Громов отправился встречать Эрика, и их мимолётное знакомство состоялось. Теперь оставалось завершить начатое.

Заставляя автомобиль бойко пятиться, минуя рытвины и ухабы, Громов развернулся всем корпусом назад. Одна его рука держала руль, а вторая была заброшена на спинку соседнего сиденья, как бы приобнимая бессознательного спутника.

Уголком глаза он отметил фиолетовые тени, окружившие закрытые глаза Эрика, его потрескавшиеся губы, узлы вен, обозначившиеся на висках. Конечно, парню было ужасно больно. Возможно, даже больнее, чем девушке, которую он застрелил. Может быть, с него хватит?

Вырулив на шоссе, Громов затормозил так резко, что голова его спутника мотнулась вперёд. Это походило на энергичный утвердительный кивок. Эрик полагал, что он искупил свою вину. Громов считал иначе.

Он развернул «БМВ» и покатил в противоположном от города направлении. Через пару минут остановился, утопив тормозную педаль подчёркнуто аккуратно, плавно.

Отсюда дорога убегала вниз, оседала в ложбине и, слегка изгибаясь вправо, взбегала на вершину следующего холма. Асфальтовый отрезок в низине был отмечен белыми бетонными столбиками. Сузив глаза, Громов выключил зажигание, снял «БМВ» с тормозов и позволил автомобилю свободно катиться вниз.

Колёса вращались все быстрее и быстрее. Руль заклинило лишь в самом конце спуска. До этого Громов ни разу не притронулся к нему, а когда потребовалось вмешательство, предварительно повернул ключ зажигания. Мимо пронеслись столбики ограждения. Затем он переключил скорость и погнал машину наверх. Взгляд на часы подсказал, что свободное скольжение заняло ровно 45 секунд и, если бы Громов не взял управление в свои руки, «БМВ» выскочила бы на встречную полосу.

Развернувшись, Громов вернулся на исходную позицию и притормозил у пыльной акации, от которой должен был начаться смертельный слалом. Здесь он снова засёк время и определил, что встречные машины тратят на спуск около минуты. Это означало, что как только в знойном мареве на вершине противоположного холма возникнет подходящий по габаритам автомобиль, нужно будет отсчитать пятнадцать секунд, прежде чем отправить Эрика в последнее путешествие.

Громов повернулся к будущему камикадзе и смерил его задумчивым взглядом. На вид нормальный парень, симпатичный даже. Сложись его жизнь иначе, мог бы стать… А кем, собственно говоря? Челночником? Слесарем? Таксистом? Нет, парни с норовом и внешностью испанских грандов за гроши горбатиться не станут. Гордыня не позволит. А значит, есть у них только одна дорога – большая. Как там в детской считалочке? «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…» Что ж, вышел. Большая дорога, она – прямая, но очень короткая.