Далее шел раздел о современной истории Копья. О его священном предназначении стать оберегом фюрера, который когда-то написал об этой святыне, еще находившейся в венском Хофбурге: «…всё, что в течение дня было полным грязи, стало ничтожным пред магической формулой. Так поддельное отделилось от подлинного. А я нахожусь перед Связкой Мечей…»

Ротманна не было несколько дней. За это время Антон изучил книжку о Копье вдоль и поперек и уже не знал, чем заняться дальше. Он даже пробовал снова почитать монографию Веллера о рунах, но опять безуспешно.

Когда же Ротманн наконец появился, Антон попросил у него ручку и чистый листок из записной книжки. Открыв книгу о Копье, он нашел на одной из последних страниц слова: «…Копье святого Маврикия на вечном хранении в Нюрнберге, а его копия в Вевельсбурге…» — и, обведя их чернильным овалом, поставил рядом знак вопроса. Затем он сложил блокнотный листок пополам и заложил им это место.

— Скажите, Ротманн, — Антон не заметил, когда перестал употреблять в обращении к штурмбаннфюреру слово «господин», — как-нибудь можно подсунуть вашему Веллеру эту книжку? Только совершенно ненавязчиво. Невзначай. Сделать так, чтобы она попалась ему на глаза? Выходит он из своей комнаты?

— Завтра он сам должен прийти ко мне по одному делу…

— Так это же как раз то, что нужно! Положите эту книгу на своем письменном столе так, чтобы она сразу бросалась в глаза. Где-нибудь на углу. И не вынимайте эту закладку.

Ротманн открыл книжку на заложенном месте и прочел обведенные слова.

— Объясните-ка еще раз, что всё это значит. Тогда я не совсем понял, при чем здесь всякие сказки и мифы.

Антону пришлось подробно рассказать о статье из Интернета, своей догадке и о том, что он хочет проверить реакцию Веллера, когда ему попадется на глаза эта книга и этот знак вопроса.

— Вы считаете всё это сказками? Я с вами почти согласен. Но на них уходят огромные средства, и им придается большое значение. Вы слышали об экспедициях Шеффера в Тибет? О поисках там таинственной Шамбалы? Кстати, под эгидой Аненербе, откуда вышел ваш Веллер. Знаете ли вы об учении Гаусгофера о скрытых среди Гималайских гор силах, овладев которыми можно овладеть миром? А ведь Гаусгофер неоднократно посещал Гитлера в Ландсбергской тюрьме. Гесс был его учеником. А «Конвой фюрера» и тайные экспедиций в Антарктиду? Впрочем, о них-то вы как раз ничего знать не можете. — Антон расхаживал по комнате, размахивая руками. — Ваши вожди очень падки на всё мистическое и символическое. Некоторые даже искренне верят в предзнаменования и гороскопы. Я уж не упоминаю вашего шефа — Генриха Гиммлера. Говорят, он несколько лет в годовщину смерти Генриха Первого, известного под прозвищем Птицелов, приходил в склеп в Кведдинбургском соборе и вел долгие беседы с его прахом.

— Интересно, о чем они болтали? — буркнул Ротманн.

— Смех смехом, а некоторые сказки иногда материализуются в нечто осязаемое. Наконечник древнего копья, который до тридцать восьмого года, казалось бы, интересовал лишь историков и богословов, опять стал чем-то большим. Люди снова создали вокруг него ореол тайны и сделали одновременно и желанным и опасным. Настолько желанным, что его крадут у самого фюрера, и настолько опасным, что кое-кто боится быть рядом и бежит прочь сломя голову!

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Ротманн. — Положим, увидит Веллер у меня на столе эту книгу. И что? Допустим, начнет он меня о ней спрашивать… Да! Совсем забыл. Он ведь как-то недавно приперся ко мне в первый раз и стал допытываться, не был ли я в Вевельсбурге.

— Серьезно? И что? Что он говорил?

— Я сказал, что никогда там не был, а он, похоже, не хотел в это верить. Потом спросил, был ли я в июле прошлого года уже здесь, во Фленсбурге.

— Что же вы не сказали об этом? Ведь как раз в июле он и покинул замок! — Антона явно обрадовала такая новость. — А что касается этой книги, то ваша задача — проследить за реакцией Веллера, особенно когда он откроет это место. А будет спрашивать — наплетите что-нибудь. Главное, побольше тумана. Создайте видимость, что вы что-то знаете. Кстати, неплохо бы вам ее почитать. Например, сегодня вечером. Не такая уж она толстая. И не отпирайтесь сразу от Вевельсбурга, если он снова начнет о нем распрашивать.

— Зачем вам всё это, Дворжак?

— Что-то подсказывает мне, что этот Веллер нам еще пригодится. Да и неспроста он приехал вместе с Крайновски.

Уже уходя, Ротманн сунул руку в карман шинели и неожиданно для самого себя достал небольшой шероховатый кусок железа.

— Вот, чуть не забыл. По-моему, это один из пробников того оружейника, о котором я рассказывал. Я подобрал его тогда в «Каменном цветке» возле кровати Фальца. Держите для коллекции, раз уж вы занялись этим Копьем.

Ротманн сидел за своим рабочим столом и ломал голову над делом некоего Алоиза Штернера, которого только что увели обратно в камеру после второго допроса. По приказу Крайновски его передал Ротманну унтерштурмфюрер СС Флейдерер.

Речь шла о совершенно сломленном свалившимися на него невзгодами человеке. Оставшись без работы и почти без родных, он рылся в развалинах в надежде найти лекарства (в этом доме была аптека) или банку консервов, когда несколько дней назад его задержал полицейский, обвинив в мародерстве. Всё бы ничего, да только нервы пятидесятилетнего инвалида не выдержали, и он наговорил лишнего. Наговорил при двух свидетелях, так что теперь ему не отвертеться.

Когда дверь отворилась и из-за нее блеснули очки Веллера, Ротманн вспомнил о книге.

— Я не помешаю? — как всегда предельно вежливо поинтересовался пришедший. — Я специально улучил момент, когда вы освободитесь, господин Ротманн.

— Заходите. О чем там у нас был разговор вчера?

— О показаниях Хели Байзекер, жены оберлейтенанта Байзекера, погибшего при взрыве на складе боеприпасов в прошлом сентябре.

— Да, да. Помню. Присаживайтесь.

Ротманн знал, что нужные Веллеру бумаги находятся в ящиках стола слева. Но он выдвинул верхний ящик справа где на стопке других дел лежала книга о Копье. Сделав вид, что ищет, он выложил на стол несколько папок. Затем достал и небрежно положил сверху книгу и, сказав, что это, должно быть, не здесь, переключился на поиски в ящиках с другой стороны. Краем правого глаза он наблюдал за Веллером, который в это время, как назло, крутил головой по сторонам. Приходилось тянуть резину.

Наконец что-то произошло. Веллер протянул руку к стопке папок на столе.

— Хаммерштейн? — воскликнул он. — Значит, я не ошибся, и вы — это вы! Продолжаете интересоваться темой Копья?

Ротманн, собиравшийся в этом месте разыграть непонимание, вдруг ощутил, что на самом деле чего-то не понимает.

— Что вы имеете в виду? — он достал наконец искомую папку с показаниями и положил на стол. — Вот то, что вас интересует.

Но Веллера интересовало уже явно не это. Он раскрыл книгу на заложенном Дворжаком месте и уставился на обведенную строчку.