— Посмотрим, — неопределённо проговорила Галка. — Тут надо будет действовать осторожно, не только восток у нас дело тонкое.

— Знаю. Потому и решил тебя предупредить. Экспромты у тебя тоже неплохо получаются, но тут как бы лучше заранее… В общем, ты меня поняла.

Чего уж тут непонятного? Галка кивнула, подавив тяжёлый вздох. Оптимистичных мыслей было что-то маловато, сплошной пессимизм. Вляпалась же она в историю… Кэп видит, что в команде появился неформальный лидер, и поделать в этой ситуации может только одно: подорвать авторитет этого лидера. Любыми путями. Впрочем, с кораблевождением — не без километра сгоревших нервов и головной боли — Галка кое-как управилась. Плюс один балл ей в актив. Но вот история с девочкой-испанкой может стоить ей изрядного количества минусов, если повести себя неправильно. Если испанцы ненавидят пиратов, то пираты тоже не имеют особых причин сильно любить благородных сеньоров. Так что нужно будет ещё изрядно повертеться, отвечая на неизбежные и не слишком приятные вопросы команды. Пиратская демократия, как-никак.

Что ж, Галке, выросшей в условиях почти такой же пиратской демократии, но возведенной в ранг государственной политики, было не привыкать…

Долго Галке ждать не пришлось. Неприятности начались вечером того же дня.

«Спусковым механизмом» этих самых неприятностей стало объявление, сделанное Причардом. Кэп, как полагалось, рассказал команде, сколько добра взято на трофейном корабле и сколько тысяч песо назначено в качестве выкупа за пленных. Общая сумма добычи вызвала волну радостных возгласов: восемьдесят тысяч песо, с одного рейда! Да такой куче денег позавидовал бы сам Морган! Правда, сорок пять тысяч из этих восьмидесяти ещё нужно получить, но куда испанцы денутся? Если дон Рикардо хочет жить, ни от кого не прячась, он и за себя денежки привезёт, и за девчонку. Тут и вправду команда весьма нелестными эпитетами помянула двух мерзавцев, отправленных Галкой прямиком в ад. Купец, судя по всему, очень богатый, и мог бы раскошелиться ещё тысяч на сорок за любимую жену. Ну, да ладно, содеянного не исправишь. Придётся довольствоваться выкупом за девчонку — как, подытожив мнение команды, заявил дядька Жак.

— Выкуп за девчонку… — хмыкнула Галка, понимая, что пришёл момент вмешаться. — А вам не кажется, братва, что это не та ситуация, когда выкуп уместен? Девчонка-то, считай, жизнью матери откупилась — цена, дороже которой ничего не придумаешь.

— Ну, Воробушек, ты и сказанула! — заржал Билли. — У тебя денежки лишние завелись, что ли?

— Всё верно, выкуп за испанцев — святое дело! — загалдели пираты.

— До поры, до времени, — неожиданно гаркнул Жером, перекрыв поднявшийся гам — голосище у него был под стать его габаритам. А настроение в последние пару дней капитально испортилось. Меченого даже стали замечать в подпитии, что он обычно позволял себе только в порту. — Не по-людски это всё.

— Что ты хочешь этим сказать, Жером? — недобро прищурился Причард. Он ещё терпел Галкины выходки, но когда кто-то из команды соглашался с её мнением, начинал раздражаться. — Ага, ты у нас вдруг решил благородным заделаться, навроде нашего штурмана. Девка сопли распустила? Ну так ведь она девка, ей это по чину положено…

— Никаких соплей, кэп! — возмущённо воскликнула Галка. — Ты, помнится, частенько изволил разглагольствовать о справедливости. А когда доходит до дела, что выясняется, что твоя справедливость крива на один бок и слепа на один глаз! Да, испанцы ещё те ребятки. Да, я готова рубиться с ними, как и все вы! Но я никогда не воевала с детьми, и не собираюсь этого делать в будущем!

— Девчонка-то испанка, — хмыкнул Жак.

— Испанка, — кивнула Галка. — А чем она хуже твоей Жанетты? И для меня она прежде всего ребёнок, у которого на глазах убили мать. Так что если ты, кэп, и возьмёшь за неё деньги, то знай — моей доли в них нет… Чего рожу перекосил? Радоваться должен. Тебе же больше достанется.

— Моей доли там тоже нет, — буркнул Жером. Негромко, но зло выругавшись по-французски, он растолкал пиратов и пошёл в сторону берега, к вытащенным на песок лодкам.

— Боюсь, капитан, что я вас тоже огорчу, — спокойно проговорил Эшби. — Алина права. Человек, имеющий хоть каплю собственного достоинства, не станет пользоваться деньгами, полученными в такой ситуации.

— Чистеньким хочешь остаться? — зло рыкнул Причард. — Ну, да что с тебя взять: благородное воспитание, оно ж неизлечимо… Ладно, девка права: нам больше достанется. Правда, парни?

Обычно подобные заявления вызывали всплеск радостных криков. Деньги есть деньги. Не ради них ли пираты идут на смерть? Но что-то в этот раз всплеск получился каким-то…тусклым. Галка пользовалась уважением большинства команды, и её мнение братва всё-таки принимала в расчёт. А тут такой демарш! Значит, кэп и впрямь делает что-то не так? А Галка ещё и подлила масла в огонь.

— Дураков здесь, я надеюсь нет, — холодно усмехнулась она. Её голосок, внезапно зазвучавший закалённой сталью, почему-то заставил присутствующих умолкнуть. — И все всё поймут правильно, без кривотолков… Золото золотом, а есть вещи и поважнее. Все мы, выбравшие нелёгкий промысел на морских дорожках, должны уважать право капитана на принятие решения. Иначе мы не команда, а сброд. Только есть на свете некие законы, нарушать которые я бы не советовала никому. Даже капитану.

И, развернувшись, ушла следом за Жеромом.

— Бред какой-то! — вспылил Причард. — Розовые сопельки читавшей слишком много книжек барышни, чёрт бы её побрал!.. Ну, что уставились! Завтра она сама придёт и спросит, где её доля!

— Я так не думаю, — сказал Эшби. — Ещё раз прошу меня извинить, капитан, но в этом вопросе наши мнения не совпадают… Спокойной ночи, сэр, — Джеймс позволил себе саркастическую усмешку. И ушёл. Всё в том же направлении.

Билли наблюдал весь этот спор с выпученными от удивления глазами. Бывший вор-домушник, а теперь пират, он даже представить не мог, что есть на свете люди, для которых золото — не главное. И которым не всё равно, за кого и когда брать выкуп. Но были два обстоятельства, по которым он, подав одну реплику, больше не вмешивался в разговор. Во-первых, он был без преувеличений умный парень. Во-вторых, Галка для него стала сестрой. Тоже без преувеличений. И он-то знал, что она никогда ничего не делает просто так, без какой-либо цели. Что она ещё выдумала? Хотя, может и впрямь она упёрлась из-за малявки. Материнский инстинкт, или что-то в этом роде. Но последние её слова заставили Билли крепко задуматься. Рано лишившись родителей, он не получил вообще никакого образования. Ни светского, ни церковного, только улично-воровское. И к протестантской церкви Билл причислял себя лишь в силу традиции, в пику испанцам-католикам. Он и сам отлично сознавал, что христианин из него никакой — в отличие от большинства его современников, дружно воображавших, будто нет на свете более угодных Создателю людей, чем они. Но намёк в Галкиных словах был довольно прозрачный. Им, джентльменам удачи, не с руки гневить Господа. Кому ещё помнить об этом, если не капитану?