Может, наоборот, оставить машину в кустах, а самим попытаться пешком незаметно пробраться туда, незаметно вытащить через окно Катьку и так же по-тихому назад к машине?

Я остановила машину рядом с высокими зарослями крапивы, растущими на обочине. Обернулась к Дешеню:

— Ну что, Москва — Пекин, пошли?

Тот, по обыкновению, серьезно кивнул и выпрыгнул из машины. Я вылезла не так по-молодецки, таща за собой сумку с «холодным оружием». Дешень посмотрел на сумку и спросил, что у меня в ней. Я извлекла молоток и кухонный нож. Он хмыкнул и сказал:

— Не надо, если будет дрлака, я сам спрлавлюсь, — и достал из-за пояса нунчаки. Но я не намерена была идти с голыми руками. Поэтому в одну руку взяла нож, в другую — молоток, и мы направились к воротам.

На входе никакой охраны не наблюдалось. Мы тихонько толкнули калитку рядом с воротами, она легко распахнулась, и мы прошли на территорию базы.

В голубоватой дымке рассвета все казалось иным, чем ночью. Неясно выступали очертания строений, по земле полз туман, тишина стояла потрясающая. Казалось, мы в мертвом городе, хранящем ужасную тайну своей гибели. Я в растерянности остановилась. Куда идти? Выезжала я в багажнике, а когда нас сюда везли, не пыталась запомнить расположение базы. Так что сейчас я вдруг в ужасе осознала, что не знаю, где тот двухэтажный домишко с белеными стенами. Что ж делать-то?

Я наугад двинулась в глубь территории. Туман от земли стал подниматься выше. При этом он плыл по воздуху какими-то клочками. Ощущение нереальности происходящего стало еще острее. Дешень шел от меня в пяти шагах, но при этом я видела только его голову и туловище по пояс. Остальное утопало в пелене.

Вдруг он остановился и обернулся ко мне. Я увидела, как он поднес палец к губам. Мы замерли. И в вязкой тишине я услышала шаги.

Шаги были чуть слышны. Просто похрустывал гравий. Еще немного, и стало слышным, как кто-то всхлипывает. И сама не знаю почему, я вдруг заорала во всю глотку:

— Ка-а-а-тя! Катенька, я тут!

И еще через мгновение из тумана прямо на меня вышла Катька!

Я бросилась к ней и обхватила за плечи. Она всхлипывала и подскуливала, и прижималась ко мне. А я гладила ее по волосам и готова была закрывать собой от любых опасностей.

Дешень подошел к нам, вытащил из моих рук, обнимающих Катьку, нож и молоток, похлопал нас обеих по плечам, а потом сказал:

— Пошли скорлее назад, пока никого нет.

Катька оторвала несчастное лицо от моей груди:

— А тут вообще никого нет.

Мы с Дешенем переглянулись.

— Как — нет? Откуда ты знаешь? И вообще, как ты тут оказалась? Вылезла в окно?

— Нет, через дверь вышла. У меня голова очень болела, и сейчас болит тоже. Я потом уснула. Когда светать стало, я проснулась, к двери подошла, а она открыта! Я в коридор вышла, а там никого нет, по лестнице спустилась, а на улице туман такой! Куда идти, непонятно. Вот я и бреду, куда ноги выведут, а они меня на тебя вывели!

Катька опять зарыдала. Дешень стал потихоньку подталкивать нас обеих на выход. Мы вышли за ворота опять через калитку, подошли к джипу.

— Ой, Пусик, — обрадовалась Катька, — где ты его взяла?

— Угнала, — ответила я.

— А! — так же коротко отреагировала она.

Дешень помог ей забраться на заднее сиденье, сам сел рядом со мной.

Устраиваясь за рулем, я прижала боком сумку, через пару мгновений раздался сигнал сотового. Мы все дернулись от неожиданности, а Дешень полез в карман за своим телефоном. Он уставился на дисплей, потом в недоумении поднял глаза.

— Марлина! Ты мне звонишь?

Я вытаращилась на него:

— Нет, как видишь!

— А почему от тебя вызов?

— Не знаю, мой телефон в сумке. Ну, ты ответь, коль вызывают!

Дешень нажал кнопочку:

— Алло! — Он немного подержал телефон у уха и опять посмотрел на меня: — Молчат!

Черт знает что! Я полезла в сумку, достала телефон и поднесла его к уху. В трубке раздавалось сопение. Сопел Дешень. Через мгновение я поняла, в чем дело. Пока я тискала сумку, кнопка вызова последнего из набранных номеров могла оказаться случайно нажатой. Видимо, так и ночью вышло, когда Дешеню были звонки с моего телефона.

А хорошо все-таки, что такое возможно! Спасибо, телефония!

Я завела мотор.

Туман почти рассеялся. Утро раскрылось, как цветок. Страхи отступили, оставив недоумение. И еще обиды. И еще ощущение, что я стала сильнее и старше.

Почему же все-таки наши похитители так неожиданно исчезли? Я задала этот вопрос вслух.

— Наверное, потому, что я позвонил, — флегматично изрек Дешень.

— Куда? — спросили мы в один голос.

— Своему дрлугу, вашему мэрлу.

— И что? — опять мы хором.

— Я сказал ему все, что ты мне рлассказала ночью по телефону.

— Что именно?

— Я сказал, что его подчиненный, вице-мэрл, орлганизовал похищение моей невесты и ее сестрлы, что моя невеста смогла убежать, а ее сестрла осталась у похитителей. И что я, конечно, могу за помощью к губерлнаторлу обрлатиться, он мне всегда поможет, но думаю, что мой дрлуг — мэрл сможет сам рлешить этот вопрлос. Вот он, похоже, и рлешил его. Ты не обижаешься, что я сказал прло невесту? Прлосто так солиднее.

Я обернулась к Катьке, и мы посмотрели внимательно друг на друга. Потом она шмыгнула носом и рассмеялась:

— Хорошо все, что хорошо кончается. Давай, «прлосто невеста», трогай!