полу (она до сих пор не могла решить, то ли от перебора с алкоголем, то ли от отравления), он очень изменился. Нет-нет, дело Дэнни по-прежнему играло важную роль, но папа казался гораздо доступнее и приземленнее. Интересно, вела бы мама себя так же беззаботно, если б узнала, по какой причине они отправились в эту поездку? М-да, уж явно сейчас не улыбалась бы и не заказывала еще один стаканчик вина. Глядя, как мама его осушила, хохоча над какими-то папиными словами, Мэгги подумала, что ей самой глубоко наплевать, почему они уехали.

Может, немного повременить и не рассказывать ей об истории с Эриком? Зачем портить поездку, верно? Мэгги и сама сможет с этим справиться. Просто не думай об этом и все. Проблема лишь в том, что это было не так-то просто. Когда она вспоминала, как он прижал к стене ее руки, по спине начинали ползти мурашки. На запястьях от его пальцев до сих пор оставались синяки. Впрочем, она слишком драматизировала. Он вряд ли стал бы ее насиловать. Но она чувствовала себя такой бессильной, ее обуяли такой страх и стыд. Однако, если признаться маме, она расскажет папе, и он… словом, все их путешествие полетит к черту. К тому же Мэгги опасалась, что отец не сможет пережить еще один инцидент, где он не смог защитить собственного ребенка.

Самолет вошел в зону турбулентности, и у нее все сжалось внутри. Томми, сидевший с гигантскими наушниками на голове, поднял на нее глаза и улыбнулся. Когда в последний раз она чувствовала себя в полной безопасности, непобедимой и неуязвимой? Да и было ли такое с ней вообще? Наверное, да. Пока у ручья Стоун-Крик не нашли убитую девушку. И ей, и любому другому отец напоминал, что злодей может по-прежнему бродить где-то рядом. С тех пор Мэгги никогда не прекращала на него охоту.

С годами, вполне естественно, у нее появились сомнения. Дэнни она по-настоящему не знала. Когда его забрали, ей было всего десять. В те времена он казался ей громаднее самой жизни. Парень, в шутку называвший ее дурехой, ерошил ей волосы, когда она проходила мимо, и катал на спине. Ее память хранила воспоминания о том, как он играл с ней и ее куклами в чайную церемонию и как она ходила на футбол, чувствуя себя по-особенному, ведь она сестра Дэнни Пайна. Мэгги не помнила, чтобы он часто бывал дома. Тогда их родители еще не верили в монстров и позволяли детям появляться и исчезать по их усмотрению. Мэгги знала – Дэнни не был святым. Он слишком много пил, не отличался чрезмерной добротой к ребятам, которые не пользовались популярностью, и как парень тоже был так себе, судя по тому, что Мэгги узнала за многие годы работы над его делом. Но и убить он не мог. Она в это верила. Без этой веры ей было никуда.

Мэгги закусила щеку и вновь посмотрела на фиолетовые пятна на запястьях. Интересно, мама их заметила? Она перехватила взгляд отца, смотревшего на нее через проход. Уже не в первый раз. Ей и до этого приходилось замечать, как он украдкой бросает на нее взгляды. Отец улыбнулся и откинулся в кресле. Мама положила ему на плечо голову.

Ладно, решила Мэгги. Она подождет и о случившемся на вечеринке расскажет маме дома. На это можно и подзабить. Но ей следовало принять еще одно решение: когда рассказать папе об электронном письме, полученном ею перед посадкой в самолет, от сервиса геолокации мобильных телефонов. Той самой компании, на которую ее вывел Тоби. Она думала, что выбросила двести баксов на ветер, но сообщение все же пришло – страничка с картой Тулума с двумя голубыми отметками в разных местах.

Первой был обозначен «Moloko Бар», из которого Шарлотта – или выдававший себя за нее человек – сделала звонок. Она подтверждала координаты вызывающего абонента. Однако вторая голубая метка, располагавшаяся в нескольких кварталах от бара, была гораздо интереснее. Телефон засветился там только на один день. Вполне возможно, именно там жил или хотя бы остановился тот, кто звонил отцу. Стоило Мэгги показать сейчас эти результаты папе, который заказывал еще одно пиво и лучился весельем, как он не смог бы больше сосредоточиться ни на чем другом, и любая радость от этой поездки перед тем, как отправиться в «Moloko Бар», испарилась бы как дым. Она скажет ему, но только не сейчас, и если подождет, то путешествие будет для них особенным.

Мэгги опять взглянула через проход на отца. Ага, и кого она пыталась обмануть?

Глава 45

МЭГГИ ПАЙН

– Он всегда такой? – спросил Мэтт, глядя на дедушку, который сидел в ступоре в своем старом кресле в отведенной ему комнате дома престарелых.

Сам парень вместе с тетей устроился за небольшим обеденным столом, какие обычно встречаются в бистро. Помещение казалось больше того, в котором дедушка жил, когда Мэтт был еще мальчишкой, и при этом уютным – его обставили мебелью, которую он помнил в дедушкином доме, украсив семейными фотографиями в рамках и комнатными растениями. Кто бы что ни говорил о неприветливой тете Синди, деду грех было жаловаться на отсутствие внимания и заботы с ее стороны.

– В этому году ему стало намного хуже. Но, когда приехала твоя мама, он как-то ожил. Она и раньше так на него влияла.

– Он знает?

Синди покачала головой. Рассказывать дедушке о постигшей их трагедии не было никакого смысла. Настаивать Мэтт не собирался, но неужели дед не имеет права знать, что его дочери больше нет в живых? Что его зять погиб? Что у него ушли из жизни двое внуков?

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла сиделка. На ее лице застыла улыбка, но только пока ее взгляд не упал на Синди.

– Прошу прощения, мисс Форд, я не знала, что вы еще здесь. Если хотите, я могу уйти.

– А где Альвита? Я же сказала Чангу не водить к отцу толпами всяких незнакомок. Ему нравится Альвита. И Альвита нравится мне.

– Прошу прощения, мисс Форд, но у нее сегодня выходной.

Синди нахмурилась.

– Я зайду попозже, – сказала сиделка и выскользнула из комнаты.

Мэтт вряд ли мог ее в чем-то винить.