class="v">Твоим умножив долгоденством,

Врагам был страшен, как и дед.

Благополучны мы тобою,

Хоть к вечному прешла покою

Великая Елисавет.

Подверженны пременам, твари

Живут и кончат бытие;

Но те бессмертны государи,

Которых славно житие.

Мы жизнь летящу человека

Не мерим долготою века,

Но славою полезных дел;

Коль паче славны и велики

Те чтутся на земли владыки,

О коих промысл сам радел.

Потщился бы дела представить

Петра Великого я здесь;

Но по достоинству прославить

Бессилен дух, слаб разум весь.

Вожди в войнах неустрашимы,

От древних бывши возносимы,

Прияли божескую честь;

Что, если б Петр жил в оно время,

За тяжкие труды и бремя

Какой могли б хвалой вознесть?

Истории мужей преславных

Заслуги в вечность предают;

С Петром иметь не могут равных,

Что все бесстрастно признают.

Он после дел своих чудесных

Сияет во странах небесных,

Затмив языческих богов.

В созвездии с ним дщерь едином,

Украсив небо новым чином,

Российских просветят сынов.

Щедрот храм, милости, любови

Воздвигнем оным божествам

В сердцах к Петровой верных крови,

Которые являли нам.

Ко алтарям их светозарным

С воспоминаньем благодарным

Предпримем мысленный наш путь.

Там, жертвуя душам блаженным,

Докажем сердцем сокрушенным,

Что скорбь пронзила нашу грудь.

Пронзила, обновивши раны,

Которые в слезах несли,

Как, роком горестным попранны,

К Петрову гробу мы текли.

По долгой нашей с ним разлуке

Воскрес герой в прехрабром внуке;

Ликуй, Россия, восплещи!

С весельем, юные и стары,

Приять щедрот обильны дары

Потщитесь к трону притещи.

Крепка и щедра вдруг, десница

Защитит всех и сохранит,

И око быстро не на лица,

Но на сердца людей воззрит;

Ущедрит купно и прославит,

И падших от земли восставит

Чрез милость, правоту и суд,

Даст образ правды чрез законы

И всё исполнит без препоны,

В чем принял Петр великий труд.

Премудрых дел твоих в початках

Мы образ зрим и дух Петров;

Един устав во всех порядках

Ты с ним, монарх, хранить готов.

Хранишь и делом исполняешь,

И подданных любовь питаешь,

Которою к тебе горят.

Всех мысли и сердца стремятся,

Чтоб с верностью повиноваться,

И всех уста благодарят.

Се пред исправными полками

Тебя зрю в поте и труде;

Но отягченного делами

На кротком вижу вдруг суде.

Искусства там примеры редки,

Здесь живо милосердны предки

В щедротах вобразились нам.

Отринув строгую неволю,

Влил ревность чрез счастливу долю

К усердной службе всем рабам.

Труд удивления достоин,

И милость всех честняй похвал!

Един монарх судья и воин,

Един в двух лицах просиял.

Петра великого геройством,

Щедротой, кротостью, спокойством

Являешь ты, Елисавет.

Натура чудо днесь открыла,

В тебе слиянны, два светила

Дают России больший свет.

Объятым страшной мглой печали,

Открылась ясность нам в ночи,

Когда пресветлы воссияли

От твоего венца лучи,

Весна среди зимы настала,

Заря багряна облистала

И облачный прогнала мрак.

Как после дней ненастных летом

Всё греет солнце ярким светом,

Так твой живит нас в скорби зрак.

Приятного краснейший крина

Цветет и спеет грозд младый;

С Петром найдет Екатерина

В нем все сладчайшие плоды.

Как жатель, собирая класы,

На зиму новые припасы

Готовит и питает дом, —

Россия так не оскудеет,

Доколе внук Петров владеет

С возлюбленным его плодом.

Чудяся, видит, восхищенна,

В нем быстрый ум и свет наук;

Ее надежда несомненна,

Что в Павле будет дед и внук.

Чрез остроту природы сила

В цветущей юности открыла,

Что может произвесть собой:

С наукой обще добродетель

Неложный россам есть свидетель,

Что мудрый будет он герой.

Надежда наша есть не тщетна,

В желаниях мы зрим успех;

Твоя к нам милость неисчетна,

Источник, боже, всех утех.

Сложив печали тяжко бремя,

Храни вовек Петрово племя,

Как деда с дщерию хранил.

Красуйся, Петр с Екатериной,

Что сей дражайший день причиной

Российского блаженства был!

«Не пользу сатир я хвалами возношу…»*

Не пользу сатир я хвалами возношу,

Но милостиво труд принять в покров прошу,

Когда нет ничего на свете толь худова,

В чем к пользе не было б служащего ни слова.

Находит нужное во всячине пчела,

Чтоб для себя и всех составить мед могла:

Иному польза, смех милей другому хлеба;

Двояка в сатирах содержится потреба:

Злых обличение в злонравии и смех,

В котором правда вся, без страха, без помех,

Как в зеркале, чиста представлена народу.

Дают ту сатирам все честные свободу,

У коих всё лице наруже, пятен нет;

Злонравный лишь один то дерзостью зовет.

Когда любовные стихи увеселяют,

Что в нежные сердца соблазны вкореняют,

Не могут через то противны людям быть,

о каждый похвалу тем тщится заслужить,

о двадцать раз в стихах напишет вздохи, слезы, —

не зная, что одни сто раз твердятся грезы,

Лишь только виден в них приятных слов прибор.

Хоть щеткою бы кто, хоть веником мел сор,

Но всякий бы сказал, что с полу сор сметает;

Так точно и слова любовник размножает,

А сила в множестве содержится одна.

Сатирику от муз свобода та дана,

Чтоб племя исправлял чрез умный смех развратно,

Лишь тщетно б об одном не говорил стократно.

Лишила вольности политика в наш век,

Чтоб не был укорен на имя человек,

Как в древни времена то делали пииты,

Чрез коих всякого пороки въявь открыты.

Не только ж в книгах злых значатся имена,

Но и поступка их