Вот интересно, что же бывает на старших курсах? Я передернулась. Нет, пожалуй, неинтересно.

Я мерила шагами кабинет главного дознавателя, а Карт и Рон внимательно за мной следили. Мы уже полдня спорили, думали, разговаривали, я снова пыталась вспомнить все, что знала по поводу расследований преступлений, потом плюнула и просто стала в лицах пересказывать самые запомнившиеся серии криминальных сериалов. Это внесло некоторое оживление — Карт даже конспектировал. Но потом мы снова впали в уныние.

Дело не двигалось. Краж больше не было. Арий носился по всей Таларии, пытаясь обнаружить то, что обнаружить невозможно, а когда не носился — занимался обеспечением безопасности Высших и Академии. Все-таки там учились все дети самых благородных родов. Был даже введен комендантский час — нам и раньше нельзя было особо расхаживать по окрестностям, но теперь даже в выходные в город можно было выбираться только в определенные часы и не поодиночке.

— Мы что-то упускаем, мальчики!

Восьмидесятилетний и трехсотлетний «мальчики» вздрогнули и с веселым изумлением посмотрели на меня. Я только отмахнулась:

— Привычка. Так вот, явно что-то упускаем. Мы никогда не сможем понять, что он хочет сделать дальше, пока не сможем понять, что он хочет сделать.

— Очень глубокая мысль, — съязвил Рон.

— Не издевайся. Хорошо, вы взяли под наблюдение все малые ключевые артефакты. Это его следующий шаг, мы полагаем, но вот какова его конкретная цель?

Я внимательно посмотрела на огромную доску, висящую на стене. Там у нас было что-то вроде схемы со всеми главными действующими лицами — говорю же, не зря я столько смотрела телевизор! Карт теперь и доской специальной обзавелся.

Только вот в фильмах главные герои обычно распутывали преступление за пару недель. И если бы я была в Голливуде, то еще в первой серии должна была проникнуть в самые черные планы преступника, вывести его на чистую воду и уже получить заслуженную награду и звание величайшего сыщика современности. Но я… хм, тупила вместе со всеми.

— Мотив… В общем, это не месть. Если бы была месть, то действовал бы он не так. И знаете, я уверена, дело вовсе не в роде Сегет.

— А в чем? Единственная семья из Высших, которая пока страдает, — именно наш род, — даже слегка возмутился Рон.

— Не знаю, но меня не оставляет ощущение, что Сегет — это просто первые жертвы. По причинам, нам известным, не удалось извести тогда всех, и цепочка прервалась. Но жертв все-таки должно быть гораздо больше — другие роды я имею в виду.

Я снова заметалась по кабинету.

— Давайте как данность все-таки примем, что есть некий ритуал, который возможно совершить с помощью мертвых членов рода Сегет и пяти артефактов. Что именно хотелось бы этому человеку? Что мы о нем знаем? Не слишком знатный, но магически сильный род. Не богат. Сард был главой рода — жестоким и беспринципным, он не просто не подумал, что произойдет с его родом, когда его признают отступником, он изначально отправил родственников на смерть. Ему было около пятидесяти двадцать пять лет назад, самый расцвет магических сил, чего ему не хватало? Кто с ним встречался, ответьте, что он мог хотеть?

— Могущества, — задумчиво протянул Карт. — Он был завистливым, это чувствовалось, и еще он весьма неоднозначно относился к власти Правящих, конечно, не говорил об этом явно, но все же…

— Мог ли он захотеть стать им равным? Власти?

— Да.

— Смотрите, он бы не смог получить эту власть, убив Правящих, — вся ваша система выстроена так, что произошла бы замена, и не на Сардов. Но… теоретически, если бы он стал более могущественным, чем Правящие, как когда-то стали более могущественными маги, свергнувшие того Императора семь тысяч лет назад, назовем его Воландемортом…

— Почему Воландемортом?

— Не обращайте внимания, это у меня ассоциация из-за «того, чьего имени нельзя называть». Лирика. Короче, допустим он каким-то образом узнал, что есть возможность получить некое могущество. И начал получать его с помощью рода Сегет. Значит, и тогда он должен был собирать что-то. Тогда артефакты пропадали?

— Вроде бы нет…

— Вот это и сбивает. Логики не вижу. События связаны — но как? Если он начал тот же ритуал, то он и двадцать пять лет назад должен был собирать артефакты. И сейчас покушений на Рона и меня должно быть больше, но, кроме той попытки на полигоне ничего не было… Допустим, у него все-таки одна цель, хоть и разные методы: ну может, он забыл что-то, или ему не так просто делать все последовательно теперь. Есть мотив — жажда власти, есть преступник — маг, готовый на все ради этого, есть средство — ритуал, есть и действия, приближающие к этому ритуалу. Почему именно род Сегет? Либо только наш род, либо почему надо начинать с нашего рода? Если предположить, что все это связано с основными стихиями ключевых родов, у нас же все начинается с Огня, значит, по логике, начинать надо было с уничтожения рода Харсотш.

Тут я заметила, что Рон как-то отстранен и задумчив.

— Рон? Не хочешь ничего сказать?

— Тот свиток, что я давал тебе… Он ведь переписанный. Есть более ранний источник, я читал его однажды, давно. Так вот там, если не ошибаюсь, слова были немного другими.

Я открыла свою тетрадь для записей, с которой редко расставалась, и прочитала кусок из старого свитка, относящийся к порядку появления стихий:

Посмотрела на Рона:

— Может, вспомнишь, как было там?

— Сейчас. Мне надо сосредоточиться. Я не забываю ничего, но достать воспоминание иногда сложно.

Мы не беспокоили Рона, и в конце концов он произнес нараспев:

Я пришла в возбуждение:

— Ничего себе немного измененный… Это очень измененный текст! Зачем было это делать? Может, потому, что там прямое указание, что Император был один — и его разрубили на семь кусков, ну, условно? Смотрите, там и про процедуру слияния Императора и Тени со своими ключами, и упоминание самих ключей. А главное, Смерть, то есть Пески Времени, идут первыми! Значит, отступник знает это!

— Анна, все это выглядит немного… натянутым.

— Можно подумать, есть идея получше, — огрызнулась я. — Давайте хоть что-то разрабатывать. Почему могли изменить порядок проявления стихий?