даже от остальных альф, я не задумываясь окрестил его лютоволком. Он был огромным, черным, с буграми мышц и длинными верхними клыками; из-под гривы тут и там торчали роговые шипы. Он лежал на естественном возвышении и грустно взирал из-под полуприкрытых век на падающую с неба стену воды.

Меня не игнорили лишь трое относительно молодых волчат, они, словно бы невзначай, отирались возле меня. То палку протащат рядом, то возню затеют, то просто подойдут и как бы ни на что не намекая улягутся. Вот они, похоже, больше всех и скучали в пещере, и искали себе развлечения. Они были такие милые, так и не скажешь, что это грозные хищники и безжалостные убийцы, мне даже захотелось их погладить или почесать. Собак у меня много было в жизни, трудно представить жизнь в частном доме без собаки, так что я уже успел соскучиться…

На третий день ливень наконец-то кончился. Хмарь на небе осталась, дождик продолжал моросить, но это уже был не ливень. Меня это несказанно обрадовало, поскольку пришла пора дубить шкуры дымом, а во время ливня этого сделать никак бы не получилось. Мелкий дождик даже с руки в этом деле, дыму больше будет.

Я приготовил костер, наставил возле него вертелов и рогулин, на которых развешаю шкуры. Почва была влажной и в лужах, поэтому в качестве основания для огня я использовал корыта, в которых ранее отмачивал шкуры. Поджег отсыревшие дрова, а когда они прогорели начал бросать в огонь дубовую кору. Сами шкуры я тщательно оттер от вонючей мази, промыл, еще раз отскоблил и развесил над нещадно чадящим костром. Если огонь разгорался слишком, то я заливал его водой, если начинал загасать, то раздувал его берестяной «картонкой». Так же с помощью своего опахала старался более-менее равномерно распределять дым, чтоб он попадал на все подвешенные шкуры.

В перерывах продолжал тренировки с зарядом. Учился контролировать его мощность, изучал и запоминал что происходит при той или иной степени заряженности. При минимальном влиянии он просто обжигал, деревяшка могла почернеть, но даже не начинала тлеть. При максимальном (на которое у меня осталось ульты) деревяшка разлетелась в клочья горящей стружки и щепы.

Дубил я шкуры больше суток, всё это время не спал. Чтоб не сморило занимался бегом, соорудил себе несколько факелов и бегал с ними по лесу пополняя запас коры и дров в целом. Кору брал уже любую, а не только дубовую, лишь бы более-менее сухая была.

Так же всё это время пытался наладить контакт и обратную связь с браслетами. Как? Ну, единственный способ, который мне был известен — пожелать этого. Вот я и желал, как мог, а Мог, как говорят, был крепким парнем… Старался постоянно держать их в фокусе внимания, постоянно отслеживал ощущения от их прикосновения к телу и старался не обрывать визуальный контакт, хотя бы на периферии зрения. Эффекта пока не было, браслеты абсолютно никак не реагировали на мои потуги. Единственная их реакция — это загорающийся желтый огонек на модуле накопления ульты во время бега.

Шкуры после дубления изменились, стали мягче, потемнели по мездре и стали пахнуть дымком. Можно было приступать к шитью. Я планировал очистить часть шкуры индрика от перьев и сшить из этой части мокасины. Из остатков шкуры соорудить основу для накидки-плаща: с длинными перьями, что росли на гриве индрика, она получится не только экзотической, но и красивой.

Остальные шкурки, и беличьи, и летяг, и импов, планирую пустить на улучшение накидки, и далее все новые шкурки так же пускать на апгрейд этого плаща, и только после того, как он достигнет уровня «шуба», приниматься за пошив одеяла.

Тут, кстати, нейросеть опять активизировалась. Она услужливо подкинула инфу, что для одеяла вполне хватит всего одной шкуры, но медвежьей. Её же, опять-таки в единственном экземпляре, будет вполне достаточно и для шубы. Волчьих же шкур на шубу уйдет около пяти, рысьих — около пятнадцати, лисьи порядка двадцати, соболиных — под сорок, а беличьих аж под сотню…

Для шиться я подготовил в свое время шесть игл примерно одного размера, острыми тонкими камешками проковырял отверстия под нитку. Ниток тоже вроде хватало, нить из усовершенствованных крапивных волокон не только была прочнее, но и тоньше простых лыковых и крапивных веревочек. По идее надо было сделать нити из оленьих сухожилий, но я как-то особо не умел их отделять, не тот уровень разделки и свежевания, да и торопился я прошлый раз, опасался за свою добычу.

По осколочной информации нейросети, нити из сухожилий получались более гибкими, что позволяло не рвать и не повреждать кожу в процессе шиться, а также они расширялись вместе с кожей, что полностью или частично делало швы водонепроницаемыми. В следующий раз подойду к свежеванию более ответственно, раз такое дело. Благо что наличие способности «заряд огня» в какой-то мере придало мне уверенности в собственных силах, полагаю, что теперь я в состоянии отстоять свою добычу.

Выкройку мокасин и туториал по их изготовлению осколочная память выдала не колеблясь. Она состояла из двух отдельных элементов — всего мокасина и язычка. Сворачивалась подобно коробочке, стенки фиксировались на пятке, носок пришивался к язычку. Саму выкройку нейросеть наложила в виде зеленого образа на шкуру индрика, мне оставалось вырезать ее разделочным ониксовым ножом. Сам раскрой делал в задней части шкуры, а не в центре, все-таки мне из нее еще штаны шить.

Толщина кожи составляла миллиметра два-три, в принципе протыкалась легко даже костяной иголкой, что не помешало угробить две иглы шести заготовленных. Они были полые, заточены толстом неудобным кремневым ножом, имели трещины, потому и крошились, и скалывались. По каждому шву я прошелся шесть раз. Перья со шкуры я ощипал, и вывернул эту сторону вовнутрь, поскольку она казалась помягче, чем мездра. В любом случае надо будет сделать стельку из травы. Дополнительную подошву не пришивал, в лесу она особо без надобности, да и если уж делать, то из кожи потолще, из кабаньей, например. В принципе, если пойду куда по бездорожью, то можно будет сделать нечто вроде лыковых калош и надевать их поверх мокасин. Ай-яй, я мокасины еще не дошил даже, а уже беречь начал, того гляди вообще не буду носить чтоб не испортились, поставлю на полочку и буду любоваться, пылинки сдувать…

Что ж, мокасины вышли неплохие. Не совсем, правда, отличались правый от левого, но это может даже и к лучшему, в темноте не перепутаю. Или спьяну. Блин, зря я так, бухануть-то хотелось,