01.32.

Секунды убывали с каждым движением стрелки.

Оставалось чуть больше минуты.

Пейнтер снял часы с трупа и осмотрел внутреннюю поверхность ремешка. На нем оказались два серебряных контакта: датчик, отслеживающий удары сердца. А где-то внутри часов находился микропередатчик.

— Что вы делаете? — встревожилась Анна.

— Вы обыскали труп, взрывчатки на нем нет?

— Нет, — ответила Анна. — А в чем дело?

Пейнтер резко выпрямился и торопливо заговорил:

— На ней специальный датчик. Как только сердце перестает биться, передатчик посылает сигнал. — Он посмотрел на диковинные часы убийцы. — Это всего лишь таймер.

Он протянул их спутникам.

01.05.

— Клаус и эта женщина имели полный доступ к вашему оборудованию, и никто не знает, как давно. Времени было достаточно для того, чтобы подложить мину. — Пейнтер поднял часы. — По-моему, лучше нам убраться подальше, пока стрелка не достигла нуля.

Секундная стрелка совершила еще один круг, и прозвенел тоненький звонок, — осталось меньше минуты.

00.59.

— Уходим, быстро!

9 часов 32 минуты

Вевелъсбург, Германия

— Сначала части СС создавались в качестве персональной охраны Гитлера, — по-французски вещал экскурсовод, ведя группу промокших туристов по центральному залу музея Вевельсбурга. — Термин «СС» происходит от немецкого слова Schutzstaffel, которое означает «отряд охраны». Позднее СС превратился в Черный орден Гиммлера.

Грей отошел в сторону, пропуская стайку туристов. Дожидаясь директора музея, он прослушал целую лекцию. Оказывается, Гиммлер получил замок в аренду всего за одну рейхсмарку, а затем потратил четверть миллиарда, чтобы превратить его в свой личный Камелот. Деньги, в сущности, не слишком большие по сравнению с ценой пролитой здесь крови.

Об истинном назначении нацистской цитадели красноречиво напоминала полосатая тюремная униформа заключенного из концентрационного лагеря Нидерхаген, помещенная в застекленной витрине.

За стенами замка гремела гроза, старые окна дребезжали. Группа туристов удалялась, и разговоры случайных посетителей, искавших в замке спасения от непогоды, заглушили голос экскурсовода.

Пока Райан разыскивал директора, Монк присматривал за Фионой. Сейчас он наклонился над витриной с серебряным кольцом с изображением черепа. Такими своеобразными украшениями награждали офицеров СС. Кроме черепа и скрещенных костей кольцо покрывали изображения рун. От этого мрачного произведения искусства веяло чем-то недобрым.

В небольшом зале находились и другие экспонаты: уменьшенные макеты зданий, старые фотографии, атрибуты эсэсовцев, даже некогда принадлежавший Гиммлеру необычный маленький чайник с изображением рунического символа на боку.

— А вот и директор! — Монк шагнул навстречу коренастому господину, вышедшему из служебной двери в сопровождении Райана.

Директору музея, седому мужчине в потертом костюме, было около шестидесяти лет. Приблизившись к нежданным посетителям, он снял очки и протянул Грею руку.

— Доктор Дитер Ульмстром, — представился он. — Директор Исторического музея Падерборна. Willkommen.[39]

Тревожно бегающий взгляд директора абсолютно не вязался с его широкой приветственной улыбкой. Дитер Ульмстром снова заговорил с показной учтивостью:

— Юный Райан объяснил мне, что вы приехали, чтобы выяснить значение рун, найденных в старинной книге. Очень интересно.

И опять лицо директора выразило скорее тревогу, чем интерес.

— Мы не отнимем у вас много времени, — успокоил его Грей. — Не поможете ли вы определить значение некоторых рун?

— Разумеется. Если директор Вевельсбурга в чем-то разбирается, так это в рунах.

Грей жестом подозвал Фиону, державшую в руках Библию, раскрыл книгу и протянул ее директору. Сжав губы, доктор Ульмстром водрузил на нос очки и склонился над руной, нацарапанной Гуго Хиршфельдом чернилами.

— Вы позволите осмотреть всю книгу?

После мгновенного колебания Грей согласился.

Директор пролистал страницы, задержав взгляд на нескольких знаках, похожих на отпечатки куриных лап.

— В Библии… Как странно.

— Символ на задней обложке, — настойчиво напомнил Грей.

— О, конечно. Это руна Mensch.

— Mensch с немецкого переводится как «человек», — вспомнил Грей.

— Совершенно верно. Обратите внимание, она действительно напоминает обезглавленную фигуру человека. — Директор вернулся к началу книги. — Прадед Райана, похоже, был крайне привязан к символам, которые ассоциируются с Отцом всего сущего, главным божеством язычников.

— Что вы имеете в виду?

Ульмстром указал на один из значков.

— Вот руна «к»; на англосаксонском, или древнеанглийском, языке она называется «сен». Раннее изображение человека. Видите? Просто две поднятые руки. Весьма грубое подобие. А на другой странице есть зеркальное изображение этой руны.

Он перелистал страницы и показал на другой знак.

— Эти два символа изображают две стороны одной медали: инь и ян, мужчину и женщину, свет и тьму.

Слова директора напомнили Грею уроки буддийского монаха Анг Гелу, который учил, что все сущее пронизано дуализмом, имеет двойственную природу. В сердце кольнуло от недоброго предчувствия. От Пейнтера Кроу по-прежнему не было вестей.

Монк слегка изменил направление беседы:

— А как эти руны связаны с тем парнем, главным языческим божеством?

— Все три руны связаны символически: большая руна «человек» часто обозначает древнескандинавского бога Тора, а также высшее состояние совершенства, которого мы все стремимся достигнуть.

В голове у Грея сложился ответ:

— А две более ранние руны, к-руны, являются половинками, образующими руну «человек».

— Каким образом? — спросил Монк.

— Вот так. — Фиона пальцем начертила на пыльной поверхности витрины знаки. — Складываешь две руны вместе и получаешь руну «человек». Как в головоломке.

— Очень хорошо, — похвалил девушку директор и указал на две первые руны. — Они обозначают двойственную природу человека, а объединившись, образуют знак Отца всего сущего — главное божество, совершенное существо. — Ульмстром вернул Библию Грею и покачал головой. — Как видно, руны всецело завладели умом прадеда Райана.