Она озадаченно посмотрела по сторонам, потом спросила:

— И зачем?

— За тем, что я вижу в нем великие перспективы. Остается только договориться о паре вещей.

— Может, лучше сначала договориться?

— Договоришься — из-под носа уведут. Я лучше рискну. Ладно, пошли к машине, надо дальше ехать. И командованию доложиться.

— И это тебе точно нужно?

— Нужно. И мне нужно, и тебе нужно. Нам нужно.

До командования наша магическая рация не добивала, а вот до Нового Хутора вполне. А у тех была рация побольше, которая добивала куда угодно, так что о зачистке поселка Силикатный мы доложили. С подробностями.

Хмель

4 мая, понедельник

Утром еле встал.

Но хоть меня и качало от слабости, из носа при этом больше не текло, да и горло не горело огнем. Впрочем, говорить о полном выздоровлении пока еще не приходилось: кашель никуда не делся, легкие дергало, бронхи рвало.

Это теперь надолго. Самое поганое — пива не выпить. От холодного рецидив начнется, теперь только горячим чаем пробавляться. Или коньяком.

Я задумался, хочу ли коньяка, и неожиданно понял: нет, не хочу. Перекусить не помешает — факт, и чая с медом можно выпить, скорее нужно даже, а вот алкоголь организму не требовался. Наоборот, при одной мысли о крепкой выпивке начало мутить, словно с похмелья.

Вот пива бы… Ну да не судьба.

Сходив в туалет, я спустился в бар и еще с лестницы уловил аромат яичницы. На кухне кашеварила Вика, Юля подметала пол и при виде меня смущенно улыбнулась.

— Здравствуйте, дядя Слава! А мы тут совсем обживаемся…

— И это правильно, — усмехнулся я, откашлялся и помотал головой. — Ух…

— Лекарства пьете? — забеспокоилась гимназистка.

Я помахал пакетом с выписанными Салаватом микстурами и ушел в бар, где прибирался Иван.

— Дядя Слава! — Вика выставила тарелку с яичницей и спросила: — Браслеты делаем?

— Нет, — отказался я. — На одиннадцать договорился в Госпиталь съездить на осмотр. Там просвечивать будут. Как вернусь — тогда. Архиполезная вещь эти ваши браслеты, девочки.

— Хоть кто-то оценил! — звонко рассмеялась Вика и ушла на кухню.

— Как самочувствие? — подошел ко мне Иван.

— Погано, — честно сознался я, наливая себе чаю. — Но могло быть хуже.

— Всегда может, — кивнул помощник.

— Вот именно. — Я сделал осторожный глоток, опасаясь обжечься, потом спросил: — Твои целый день здесь?

— Да, сегодня свободны.

— Отлично!

Я быстро расправился с яичницей, а когда Иван отпер входную дверь, взял термос и поднялся на второй этаж. В кровать возвращаться не стал, уселся за стол, развернул к себе телефон и набрал рабочий номер Гельмана.

— Артем, привет! — поздоровался с заместителем начальника Патруля. — Можешь охранников выделить? Из тех, что понаглей да покрепче?

— Проблемы? — насторожился Гельман.

— Нет, надо в Госпиталь съездить.

— Тебя вдруг немощь одолела?

— Ведьмы меня одолели, — прямо ответил я. — Тебя это не касается, просто одна история старая тянется. Не переживай, на днях с ней разберусь.

— Ты уж постарайся. Нам только еще с Лигой проблем не хватало!

— Людей пришлешь?

— Во сколько?

— К половине одиннадцатого пусть подъезжают. — Я вспомнил о разговоре с Ермоловым и добавил: — И еще один разговор есть. Точнее — будет. Я тебе на днях позвоню, постарайся подъехать.

— Только не говори, что у тебя не только с Лигой терки! — возмутился Гельман.

— Не кричи, — поморщился я. — Предложение поступило о сотрудничестве. Тебе это в первую очередь интересно должно быть.

— Нетелефонный разговор?

— Нетелефонный, да.

— Тогда звони.

— Договорились.

Я утопил рычажки, сразу отпустил их и позвонил в «Большую охоту». Ответил племянник Смирнова, с недавних пор работавший там продавцом.

— Это Слава, — представился я. — Гордеев уехал уже?

— Да, с самого утра, — зевнул Димка Смирнов.

— Запусти меня со двора, сейчас подойду, — попросил я тогда, кинул трубку на аппарат и снял куртку с вешалки.

Патронов к револьверу оставалось всего ничего, стоило пополнить боекомплект. Ну и одно предположение проверить хотелось, не без этого.

Внизу я крикнул Ивану, что ненадолго отлучусь, и вышел на задний двор. Постоял на крыльце, держа ладонь на рукояти револьвера, обругал себя последними словами за паранойю и поспешил к черному ходу оружейного магазина. Дима меня уже ждал.

— Патронов прикупить решили? — спросил он, протягивая руку.

— Ага. — Я ответил на рукопожатие и прошел в торговый зал. — Коля предупредил?

— Да, сказал, что зайти можешь. — Продавец отпер сейф и спросил: — Какие нужны?

— Четыреста десятый, — начал я перечислять, — пачку с простой картечью, две с зажигательной. Длинный сорок пятый — простые и «обманки».

Дима удивленно оглянулся на меня, но ничего не сказал и выложил патроны на прилавок.

— И запиши куда-нибудь, чтобы Коля счет выставил.

— Это понятно, — хмыкнул продавец и достал журнал учета. — Без понятия, какую он скидку сделает.

— Вот именно, — пробормотал я, вытащил из-под прилавка журнал продаж огнестрельного оружия и повел пальцем по строчкам.

— Ищете что? — забеспокоился Дима, вовсе не уверенный, что стоит давать доступ к этой информации посторонним.

— Да так, — неопределенно отмахнулся я, — надо кое-что проверить. Не обращай внимания.

«Кое-что» — это «Ругер Супер Рэдхоук» четыреста пятьдесят четвертого калибра. Серийный номер благополучно вылетел у меня из головы, но его окончание я запомнил накрепко — «двадцать семь» — и был уверен, что подобных револьверов продавалось не так много, чтобы опасаться случайного совпадения двух последних цифр.

Дима Смирнов напряженно засопел и принялся быстро составлять список купленных патронов, явно горя желанием освободиться и забрать у меня журнал.

— Что интересует-то? Может, подскажу? — предложил он, следя за мной краешком глаза.

— Нет, спасибо, — отказался я, отыскав нужную строчку.

Револьвер был продан пять месяцев назад некоему Ростиславу Ильичу Рогульнику, и эта странная фамилия почему-то казалась смутно знакомой. Впрочем, скорее всего, это был самообман — в качестве подтверждения личности было предъявлено удостоверение частного охранника с серией, зарезервированной для приезжих из Города. А я с горожанами никаких дел не имел.