В 1633 г. Буаробер опубликовал поэтический сборник пятерых членов кружка — «Новые Музы» (Les nouvelles Muses). Через Буаробера Ришелье предложил кружку официальный статус и патентные грамоты, превращавшие его в официальный совещательный орган. Но его члены, за исключением подхалима Шаплена, не спешили принимать эти предложения. Шапленова «Ода к Ришелье», с поправками самого Ришелье, была опубликована в 1633 г., и он получил в награду полугодовое жалованье, которое с 1636 г. превратилось в ежегодный пенсион. Его довод о том, что сопротивление замыслам кардинала приведет к запрещению деятельности кружка, оказался убедительным, и группа избрала в качестве своего секретаря Конрара, хотя он недавно женился и в его доме уже нельзя было встречаться. Приступив к составлению знаменитого словаря, Академия погрязла в пространных дискуссиях о грамматической родовой принадлежности буквы «а» при обсуждении самой первой словарной статьи.

Собрания проводились еженедельно, а позже даже чаще, как правило, на квартирах членов группы, а с 1643 г. — в резиденции попечителя Академии, канцлера Сегье, избранного на место Ришелье после его смерти. С марта 1634 г. началось регулярное ведение журнала заседаний, и в том же году Ришелье внес личную правку в проект основания Академии, переданный ему 22 марта, а затем корректировал исправленный вариант. Число членов было увеличено, сначала до тридцати, а затем до сорока, и о честолюбивых замыслах Ришелье по поводу Академии ясно свидетельствуют привилегии, гарантированные ее членам: до сих пор они полагались только принцам крови, герцогам, пэрам и обладателям высших государственных должностей. Сам Ришелье добивался того, чтобы стать первым попечителем Академии.

Чудовищное давление было оказано на парламент, для того чтобы 25 января 1635 г. он зарегистрировал патент. Писала Академия, писал Ришелье, 30 декабря 1635 г. был издан королевский указ, приказывающий осуществить регистрацию, но все было безрезультатно, даже когда Ришелье пригрозил забрать это дело из-под юрисдикции парламента и передать в руки Большого совета. Парламент, как и в свое время члены кружка, превратившегося в Академию, опасался создания органа, способного проводить политику культурного абсолютизма. Его противодействие было сравнимо с решимостью Ришелье. Чего боялся парламент, ясно из особого мнения, которое он добавил, наконец зарегистрировав патент. Академии следует ограничить сферу своих интересов «улучшением, украшением и развитием» французского языка, а также вынесением суждений о книгах только ее членов и всех, кто «желает и просит этого».

Сам устав ограничивал функции Академии нормированием языка, а в качестве задач ставили создание словаря, грамматики, риторики и поэтики, но он также наделял ее некоторым правом осуществлять нелингвистическую цензуру. В соответствии с одним из пунктов, оказавшимся впоследствии весьма важным, рассмотрению в Академии подлежат только произведения ее членов, хотя, «если [Академия] будет вынуждена по каким-то причинам рассмотреть другие работы, она лишь выскажет свое мнение, без всякого осуждения или одобрения». Ришелье все-таки не удалось наделить свою Академию той властью, которой он хотел.

Он взял под свое крыло не только Буаробера, но также и Ротру, юриста, который зарабатывал себе на жизнь в театре, до тех пор пока не купил себе — несомненно не без помощи Ришелье — административную должность. Покровительства Ришелье также усердно искал Жорж де Скюдери, которому не удалось стать ни одним из пяти авторов, ни членом Академии, но он оставался на службе у Ришелье до самой смерти кардинала, после чего, как и Демаре, перестал писать для театра. Мере тоже покончил с драматургией после смерти в 1637 г. своего патрона, Белена, но, как и Скюдери, играл активную роль в дебатах по поводу «Сида» Пьера Корнеля. Именно эта дискуссия позволила Ришелье добиться от парламента регистрации Академии.

Демаре быстро вытеснил Буаробера с места постановщика балетов для Ришелье еще до того, как Буаробер впал в немилость. Он был причастен к постановке балетов по случаю тройного бракосочетания 28 ноября 1634 г. и написал по меньшей мере еще три, исполненных на карнавале 1635 г., один, с 26 выходами, — на карнавале 1636 г., за которым спустя неделю последовала комедия в 12 действиях, являвшаяся частью развлекательного мероприятия, в состав которого входили также пиршество, музыка в антрактах, балет и концерт. Как и Ротру, Скюдери посвятил Ришелье пьесу — трагедию «Смерть Цезаря» (La Mort de César), опубликованную в 1636 г. вместе с двумя длинными поэмами, одной из которых была Discours de la France à Mgr le cardinal due de Richelieu. Теоретические работы Скюдери поверхностны, противоречивы и, конечно, не продиктованы никакими серьезными размышлениями о драматических принципах.

В конце 1636 г. отношения между Мере, Скюдери и Корнелем вовсе не казались напряженными. Каждый из них снабжал публикуемые произведения своих коллег стихотворными предисловиями. Д’Обиньяк постепенно превращался в театрального реформатора и законодателя.[219] Ришелье пытался обновить театр, сместив акценты со зрелища на текст и с придворного увеселения на драму, которая только начинала становиться полноправным литературным жанром. Людовик XIII начал в 1619–1620 гг. в индивидуальном порядке отменять запреты, не позволявшие актерам занимать государственные должности. 16 апреля 1641 г. король заявил о том, что актер серьезного жанра — это благородная профессия и что с актеров нужно снять ограничения в гражданских правах. Из этого становится ясно, что в те годы такая проблема была еще актуальна. Церковь по-прежнему отказывалась хоронить актеров по религиозному обряду, хотя церковь Сент-Эсташ, отказывавшаяся хоронить Мольера на освященной земле в 1673 г. до тех пор, пока Людовик XIV лично не распорядился о ночном погребении, сделала это с помощью какого-то ловкого казуистического трюка для итальянцев Фьорилли и Бьянколелли.

Премьера «Сида» Пьера Корнеля состоялась в пятницу 2 или 9 февраля 1637 г. До 1648 г. пьесу называли трагикомедией. Главный герой Родриго мстит за обиду, нанесенную его отцу, и убивает на дуэли отца Химены, главной героини. Знаком, свидетельствующим о снижении излишне оптимистических настроений в культурной атмосфере, можно считать тот факт, что строки о будущей женитьбе персонажей, которые производили фурор, были в 1660 г. вычеркнуты из пьесы.[220] Но в 1637 г. пьеса имела шумный успех. Она понравилась Ришелье, и ее три раза играли в Лувре и дважды в Пале-Кардинале, в течение первых месяцев — труппа Маре с Мондори в главной роли. Но в связи с этой постановкой у Ришелье появился шанс добиться задуманного. Немедленно и публично поставив под сомнение мораль этой пьесы, Ришелье мог вынудить Корнеля под страхом лишения будущих профессиональных или финансовых благ «попросить» Академию дать ей свое одобрение, тем самым возвысив эту организацию до роли морального арбитра в спорах по поводу печатной и сценической продукции и заставив парламент зарегистрировать ее патент.