– Несколько дней назад я увидела у вас эту тетрадь и была очень заинтригована. Я расшифровала слова на греческом и стала искать, что они означают. Довольно быстро я обнаружила сочинения Евагрия и Гурджиева, и, честно говоря, они меня порядком смутили.

Фирмен явно удивился, но затем его лицо озарила спокойная улыбка.

– Вы хотите узнать историю братства и нашей схемы характеров…

– Конечно.

Он откинулся в кресле и сделал глубокий вдох:

– Все началось в четвертом веке… В то время новая религия добралась до высшей точки Римской империи: сам Константин, еще недавно язычник и поклонник многобожия, перешел в христианство. С того момента целые народы ринулись принимать новую веру, не отказываясь при этом от привычных языческих ритуалов, которые мало-помалу влились в церковную жизнь. А сама Церковь стала частью политической системы, одной из шестеренок государственного управления, подчиняющейся императору. Довольно быстро эта религия охватила почти все население империи. Ее использовали прежде всего для управления людьми и насаждения определенных моральных норм. Знания о духовном самосовершенствовании потеряли свою ценность. Поэтому в последующие несколько десятилетий в определенном кругу наметилась тенденция покидать города и уходить в Египетскую пустыню, чтобы там вести монашескую жизнь, напоминающую изначальный способ существования приверженцев христианства. Люди, которых позже назвали отцами-пустынниками, жили небольшими общинами или в полном одиночестве. Некоторые из них, вдохновленные величием окружающей природы и покоем, воцарившимся в их сердцах, писали тексты, быстро получившие известность. Многие ищущие приходили в пустыню, чтобы встретиться с мудрецами. Один из них, Арсений Великий, изобрел то, что сейчас называют медитацией. На вопрос ученика о том, как найти свой путь в жизни, он ответил: «Сядь, помолчи и успокой свои мысли…» Другой мудрец, выходец из Понта, местности, которая давно стала частью Турции, сделал удивительное открытие: он обнаружил, что именно позволяет людям развиваться. Я говорю об Евагрии Понтийском. Он написал немало трактатов о духовном пробуждении, вселенской мудрости и монашеской жизни. Среди его сочинений есть очень ценные тексты, дающие ключ к самосовершенствованию для разных типов людей.

– Но я читала, что система Евагрия насчитывала восемь характеров. Как такое может быть?

– Сейчас дойдем и до этого! После смерти Евагрия прошло более ста лет, и вот в пятьсот тридцать третьем году на Пятом Вселенском соборе в Константинополе некоторые его утверждения были осуждены. Среди них – идея о предсуществовании человеческих душ, заимствованная им у Оригена. Обоих мудрецов на совете признали еретиками, а манускрипты Евагрия оказались вне закона. Греки конфисковывали и сжигали его тексты, а сирийцы делали все, чтобы их спасти. Вот почему до наших дней дошли только переводы на сирийский язык, причем некоторые из них издавались под другим именем. Но, даже несмотря на такие меры предосторожности, почти во всех трактатах отсутствовали вдохновленные Оригеном и запрещенные Церковью пассажи. Они-то и раскрывали пути духовного развития для каждого из восьми типов личности – в зависимости от главного изъяна, который человеку требовалось преодолеть. Каждый из них соответствовал одной из эмоций, которые мы все испытываем: гневу, меланхолии, гордыне и так далее. Часть этой системы стала известна людям, которые, не разобравшись, решили, что речь идет о смертных грехах. Папа Григорий Первый, не желая признаваться, что вдохновился идеями еретика, свел их число к семи. Никто не знал, что в конце жизни Евагрий доработал свою схему, добавив в нее еще один изъян. Все это он подробно описал в манускрипте под названием «De vitiisquae opposita sunt virtutibus». Все его экземпляры уничтожили, кроме одного, чудом спасенного египтянином, который так впечатлился текстом, что решил вместе со своим греческим другом нести в народ ценное знание. Поскольку переписывать текст и распространять копии было чрезвычайно опасно, они предпочли собрать воедино самые важные мысли трактата и посвятить в них узкий круг учеников. Друзья организовали тайное братство, дав ему имя Kellia по названию убежищ в сердце Нитрийской пустыни, где жил Евагрий и другие монахи-отшельники. Знания должны были передаваться устно и предполагали обучение девяти краеугольным камням человеческой души, по-гречески «Ennéa grámmata».

– Как написано на вашей тетради!

– Именно. Через некоторое время магистры братства узнали, что некоторые посвященные использовали знания с дурными намерениями: они манипулировали себе подобными, злоупотребляя своей властью. Тогда было решено, что лишь тот, кто поклянется до конца жизни состоять в братстве и служить ему, сможет проникнуть в секрет девяти характеров. Система работала бесперебойно много веков, пока в тысяча девятьсот девятнадцатом году Египет не потрясла революция и он не скинул власть Британской империи. В то время среди членов братства было много суфиев, что легко объясняется их характером: эти люди стремились достичь мудрости и любви путем кропотливой внутренней работы, в чем им весьма помогали унаследованные от Евагрия тайные знания. Надо сказать, преследуя свою цель, они легко пользовались тем, что не принадлежало к суфийской культуре. Кстати, весьма вероятно, что отцы-пустынники оказали сильное влияние на суфизм в самом начале его существования. События тысяча девятьсот девятнадцатого года разметали по миру членов братства. Лишь немногие из них последовали в Турцию за великими магистром. Однако шесть лет спустя, в тысяча девятьсот двадцать пятом году, светская Турецкая Республика запретила суфийские ордена и закрыла их организации. Поскольку закон затрагивал большую часть членов братства, они решились на новый переезд и так оказались во Франции – стране, где соблюдались права человека и где они могли чувствовать себя в безопасности. Конечно, даже здесь существование братства, равно как и великого магистра, держалось в строжайшем секрете.

– А Гурджиев? То, что я прочитала о нем, звучало… скажем так, устрашающе. Он тоже состоял в братстве?

– Об этой фигуре споры идут до сих пор. В конце девятнадцатого – начале двадцатого века он колесил по Азии и странам Средиземноморья в поисках древних знаний. Скорее всего, хотел использовать их, чтобы эффективнее манипулировать людьми. В тысяча девятьсот двадцатом году он услышал о схеме характеров Kellia и отправился в Египет, но магистра там не застал. Ему удалось найти одного из посвященных. Втершись в доверие, он выпытал у него часть информации, к счастью, далеко не всю. Однако даже того, что он узнал, хватило, чтобы создать себе образ великого гуру. Но он не ведал главного, поэтому не смог провести по пути духовного роста ни одного из своих учеников.

– Теперь все ясно…

Мало-помалу Фирмен рассеял все мои тревоги. Оставался вопрос о моем вступлении в братство… Но перед этим я хотела узнать, почему он избрал такую странную тактику.

– Зачем заставлять ученика примерять все характеры, вместо того чтобы сразу объяснить, какой путь предстоит пройти?

Старик улыбнулся:

– Евагрий говорил: «Видеть свет и говорить о свете – это разные вещи». Мы склонны обвинять внешний мир в своих бедах или же искренне верить, что получили самый неудачный характер… И конечно, нам кажется, что это невозможно изменить. Только примеряя другие типы личности и проживая их всем своим существом, ты понимаешь, что ни один из них не лучше и не хуже, что страдают все, а духовный рост – единственный способ выйти из этого ада.